Cycle of Hatred

[theblackdozen]

Итак, представляю вам еще одну книгу по вселенной Warcraft - Cycle of Hatred, "Круг Ненависти".

Сей опус описывает события, предшествующие событиям World of Warcraft:Cataclysm.

В общем, довольно слов и лирики - читайте!

[size="7"]Cycle of Hatred[/size]​

[size="4"]DeCandido Keith [/size]​

[size="4"]Глава I[/size]​

Эрик убирал пиво от черепа демона, установленного позади барной стойки, когда вошел незнакомец.
В гостинице и таверне "По морде демону" обычно не было путешественников. Редко, когда Эрик не знал лица кого-то из его клиентов. Намного чаще он не знал их имен - помня только их лица из-за повторного подвергания. Эрика не слишком волновало, кто входит в его таверну, пока клиент имел деньги и хотел пить.
Усаживаясь за стол, незнакомец, казалось, ждал или искал что-то. Он не смотрел на темные деревянные стены - хотя можно смотреть можно было только на них, поскольку "По морде демону" не имело никаких окон и освещалось только от факелов - или за маленькими круглыми деревянными столами и стульями стоящими на полу. Эрик никогда не старался ставить столы в каком-то порядке, зная что люди только возьмут и передвинут их, чтобы им было удобней.
Через минуту, незнакомец встал и подошел к деревянной барной стойке. - Мне нужен слуга около стола
- У меня их нет, - сказал Эрик. Он никогда не видел смысла платить хорошие деньги официантам. Если люди хотели пить, то они могли бы подойти к барной стойке. Если они были слишком пьяны, чтобы подойти, то он не хотел бы, чтоб они пили больше, с тех пор как пьяные устроили драку. Эрик управлял тихой таверной.
Незнакомец положил серебряную слиток на стойку и спросил, - Какой у вас самый дорогой напиток?
- Кабаний грог с севера. Орки делают его из...
Незнакомца сморщился. - Нет, никаких орочьих напитков.
Эрик пожал плечами. Люди имели необычные взгляды когда дело касалось алкоголя. Он видел, что люди спорили об относительных достоинствах пива против ячменного виски ожесточеннее, чем они вели к политические или религиозные споры. Если этот джентльмен не любил орочьи напитки это не заботило Эрика. - Получил свежее ячменное виски, сделанное в прошлом месяце
- Беру.- Незнакомец положил руку на деревянную барную стойку, потревожив осколки ореха, ягоды, и другой мусор, который там собрался. Эрик чистил барную стойку примерно раз в год или около того - в отличие от черепа демона, никто не мог увидеть стойку, и он никогда не видел нужды чистить, то что не видно.
Один из солдат регулярных войск, который всегда пил грог, посмотрел на незнакомца. - - Интересно узнать, что вы имеете против орчьей выпивки?
Незнакомец пожал плечами, в то время как Эрик достал с полки стеклянную бутылку ячменного виски и вылил ее часть в достаточно чистую кружку.
- Я ничего не имею против орских напитков, добрый сир - из-за орков я имею проблемы с.- Незнакомец протянул руку. - Меня зовут Маргоз. Я рыбачу для торговли, и я должен сказать, что я не очень рад тому, как мои сети заполнились в этом сезоне.
Не потрудившись пожать руку или представиться, солдат сказал, - Все о чем мне это говорит, ты плохой рыбак.
Опустив руку после осознания, что солдат настроен не очень дружественно, Маргоз взял его ячменное виски. - Я прекрасный рыбак, сэр - я процветал в Кул-Тирасе, пока обстоятельства не вынудили приехать сюда.
С другой стороны Mаргоза сидел торговец, который бормотал в его пиво. - Обстоятельства. Верно. Призвали сражаться с Пылающим Легионом, не так ли?
Mаргоз кивнул. - Как и остальные Я пробовал начать новую личную жизнь здесь в Тераморе - но как я могу, с проклятымы зеленокожими, забиравшими себе все хорошие рыбные воды?
Эрик кивнул в согласии с его первой половиной утверждения Маргоза, если не второй. Сам он приехал в Терамор после того, как Пылающий Легион отбросили - не сражаться, поскольку война к тому времени закончилась, когда он приехал, но взял его наследство. Брат Эрика Олаф сражался против Легиона и погиб, оставив Эрику достаточно денег, чтобы построить таверну, Олаф мечтал открыться после окончания службы. В дополнение к деньгам, Эрик получил череп демона, которого Олаф убил в бою. Эрик никогда не хотел управлять таверной, но он никогда не любил что-то делать, поэтому он открыл "По морде демону" в честь его брата. Он справедливо полагал, что община людей в Тераморе будет стремиться к месту с названием, которое символизировало изгнание демонов, приведшее к созданию города - государства.
- Я не согласен с этим, - солдат сказал. - Ты сражался на войне, рыбак - ты знаешь, что орки сделали для нас.
- Что они сделали для нас, меня не беспокоит меня, добрый сир, - сказал Маргоз, - меня скорее беспокоит то, что они делают с нами теперь.
- Они получают все лучшее. Это был капитан судна за одним из столов позади солдата. - В Трещотке например, гоблины всегда помогают оркам с ремонтом или доком. В прошлом месяце, я ждал полдня, прежде, чем они позволили мне поставить мой корабль в док, но какая-то оркская лодка прибыла через два часа после меня, и сразу получила место.
Повернувшись перед капитаном, солдат сказал, - Тогда пойдите куда-нибудь еще кроме Трещотки.
- Не всегда есть выбор,- с усмешкой сказал капитан.
- Никогда, не ремонтируют нас как их,- мужчина с капитаном - Эрик думал, что это, возможно, был его первый помощник, поскольку они были одинаково одеты - сказал. - Они спилили дубы в горах над Огриммаром, делают им корабли из них. Что мы получили? Слабую ель. Они копят, они хранят весь пригодный лес. Наши корабли разваливаются. Из-за болотистого мусора мы должны работать с ними.
Несколько других голосов бормотали соглашаясь с этим чувством.
- Значит, для вас всех было бы лучше, если бы орков не было? - Солдат ударил кулаком по стойке. - Без них нами бы заедали демоны и это - факт.
- Я не думаю это отрицать. - Маргоз потягивал виски из его кружки. - Однако, мне кажется, есть неравенство в распределении ресурсов.
- Вы знаете, орки были рабами. - Это было кто-то еще в баре, кого Эрик не мог видеть с его места. - Людей и Пылающего Легиона, если вы думаете об этом. Нельзя их обвинять, что они хотят получить теперь как можно больше.
- Я могу, если они уберутся от нас подальше, - сказал капитан.
Торговец кивнул. - Вы знаете, они не отсюда. Они пришли из какого-то другого мира, и Пылающий Легион привел их сюда.
Первый помощник пробормотал, - Возможно они уберутся туда, откуда пришли.
- Вызывает удивление, чем думала Леди Праудмур, - сказал Маргоз.
Эрик хмурился. При этих словах, таверна внезапно стала довольно тихой. Много людей бормотало согласие или несогласие, с выраженными мнениями или людьми, выражающими их.
Но как только Маргоз упомянул Джайну Праудмур, - хуже, упомянул ее презрительно - таверна стало тихой.
Слишком тихой. За эти три года, что Эрик был владельцем таверны, он узнал, что было два случая, когда вы ожидаете драки: когда место стало слишком громким, и когда оно стало слишком тихим. И в последнем случае обычно начинались очень опасные драки.
Другой солдат встал рядом с первым - этот был более широк в плечах, и говорил меньше, но когда заговорил, именно его бас заставил череп демона проскрежетать сзади на стойке на его креплении. - Кто скажет плохое о Леди Праудмур, останется без зубов.
Сглотнув, Mаргоз быстро сказал, - я никогда не буду желать говорить о нашем предводительнице непочтительно, добрый сир, я обещаю.- Он проглотил больше ячменного виски, чем нужно одним глотком, его глаза очень расширились. Несколько раз он встряхнул головой.
- Леди Праудмур очень добра к нам, - сказал торговец. - После того, как мы отбросили Пылающий Легион, она сделала нас едиными. Ваши жалобы справедливы, Maргоз, но ни одно из них не может быть положено в ногах леди. Я встретил несколько волшебников в своё время, и большинство из них не годятся быть грязью на моих сандалиях. Но леди добра, и вы не найдете никакой поддержки пороча ее.
- Я никогда не хотел порочить ее, добрый сир, - сказал Маргоз, кажется его все еще немного трясло опрометчиво большого глотка ячменного виски. - Но нужно задаться вопросом, почему не были заключены торговые соглашения, чтобы получить этот превосходную древесину, о который упомянули эти прекрасные господа. - Он выглядел немного задумчивым. - Возможно она пробовала, но орки не позволили бы это.
Капитан сделал большой глоток пива, затем сказал, - Возможно эти орки сказали ей оставить Северный Пост.
- Мы должны оставить Северный Пост, - сказал торговец. - Пустоши - нейтральная территория, что было определенно с самого начала.
Солдат напрягся. - Ты сумасшедший, если думаешь, что мы сделаем это.
Маргоз сказал, - Там орки сражались против Адмирала Праудмур.
- Да, затруднение. Столь же прекрасный лидер как Леди Праудмур, каким идиотом был ее отец.- Торговец встряхнул его голову. - Мы должны забыть о том печальном инциденте. Но это не будет так долго как...
Капитан прервал. - Если вы спросите меня, мы должны расшириться за Северный Пост.
Кажущийся раздраженным - хотя было ли это от прерывания или волнения, Эрик это ни заботило - торговец сказал, - Вы сумасшедший?
- Вы? Орки притесняют нас! Они - на всем плодородном континенте, а у нас Терамореe. Прошло три года с тех пор как Пылающий Легион был отброшен. Разве мы не заслуживаем лучшего чем быть нищими на своей собственной земле - чтобы ограничиваться одной выгребной ямой города - государства?
- Терамор - столь же прекрасный город, как ты можешь увидеть в человеческих странах. - Солдат сказал это гордостью защитника, но продолжил более согласным тоном. - Но верно, что у орков больше земель. Именно поэтому нужен Северный Пост - это позволяет нам обеспечивать защиту за стенами Терамора.
- Кроме того, - рассмеялся первый помощник в его кружке пива, - орки там нас не любят Если вы спросите меня, это - достаточная причина, чтобы оставить его.
- Вас никто не спрашивает, - встрял торговец.
Другой мужчина в баре- Эрик опустил барную стойку, и теперь видел, что это бухгалтер, который работал портовым бассейном, сказал, - Возможно кому-то следует. Орки действуют, как будто они владеют Калимдором, а мы только посещаем. Но это и наш дом, и мы так же любим это время. Орки не люди, даже не из этого мира. Какое они имеют право диктовать, как нам жить?
- Они имеют право жить их жизнью, не так ли? -спросил торговец.
Кивнув, солдат сказал, - Я скажу, что они заработали его, когда сражались с Пылающим Легионом. Не было бы их … - Он проглотил остаток вина, затем пододвинул кружку к Эрику. - Дай мне пиво.
Эрик заколебался. Он уже начал достигать бутылку грога. Этот солдат пришел в "По морде демону" с тех пор, как Эрик открыл место, и он никогда не пил ничего кроме грога.
Но трехлетнее покровительство дало ему право не сомневаться. С другой стороны так долго как он платил, он мог выпить мыльную воду за все внимание Эрика.
- Факт, - сказал капитан, - это наш мир по праву рождения. Орки только гости в нашем доме, и эту эпоху начали они!
После этого пошли разговоры. Эрик обслужил еще нескольких пьющих, бросил несколько кружек в бассейн, который почистит позже, и только после того, как он дал торговцу другое пиво, он понял, что Mаргоз, начавший эти разговоры ушел.
Он даже не оставил чаевых. Эрик встряхнул головой с отвращением, имя рыбака, уже выпало из головы.
Но он помнил лицо. И вероятно плюнет в напиток ублюдка в следующий раз, когда он придет - всего лишь из-за одного напитка начинаеются неприятности. Эрик ненавидел нарушителей спокойствия в его таверне. Только ненавидел.
Больше людей начало жаловаться на орков. Один человек - хулиган за солдатом - хлопнул его кружкой по стойке настолько сильно, что разбрызгал жидкость на череп демона. Вздыхая, Эрик взял тряпку и вытер.

Было время, когда Маргоз был очень боялся в одиночку идти по темным улицам Терамора.
Правда, в столь тесной общине как Терамор беспокоило не преступление - каждый знал почти всех остальных, и если они не нарушали закон, они знали кого - то, кто совершил преступление - поэтому преступления были достаточно редки. Те, которые совершались, большей частью быстро и жестоко наказывались солдатами леди Праудмур.
Однако, Маргоз всегда был маленьким и слабым, а сильные и большие предпочитали охотиться на маленьких и слабых, поэтому Маргоз вообще избегал ходить ночью один. Ты никогда не знаешь, что большой и сильный человек таиться, чтобы показать как большой и сильный бьет маленького. Много раз, Маргоз был таким. Он скоро узнал, что было лучше всего сделать то, что они говорили и осчастливить их, чтобы избежать насилия.
Но Маргоз недолго этого боялся. Или боялся чего-то другого. Теперь он имел покровителя. Правда, Маргоз должен был заплатить цену, но на сей раз его наградой были сила и богатство. В старые дни его наградой была пощада. Возможно он просто обменял один страх на другой, но Маргоз думал, что эта работа была для него лучше.
В воздухе был соленый бриз, дующий из порта. Маргоз глубоко вдохнул, аромат воды, его подбадривал. Он действительно сказал немного правды в «По морде демону»: он был рыбаком, хотя никогда не преуспевал. Однако, он не сражался против Пылающего Легиона, как утверждал, но вместо этого приехал сюда после того, как демоны были отброшены. Он надеялся получить здесь больше возможностей, чем в Кул Тирасе. Это была не его ошибка, что сети были нестандартны - это было все, что он мог позволить себе, но сказать властям дока это и видеть, где он получил их.
Там, он получил их, его большей частью били.
Затем он приехал в Калимдор следуя стремлению людей, надеющихся обеспечить жизнь для человечества, которые жили при леди Праудмур. Но Маргоз не был единственным рыбаком, ведущим свою торговлю, и при этом он нигде не был лучшим.
Прежде, чем прибыл его покровитель, Маргоз был близок к бедности. Он ловил недостаточно, чтобы даже прокормить себя, не говоря уже о продаже, и он серьезно думал взять якорь лодки и спрыгнуть с ним в сторону. Вывести себя из нужды.
Но тогда прибыл его покровитель, и все изменилось.
Маргоз скоро достиг его скромной квартиры. Несмотря на все мольбы, его покровитель не позволил ему переселиться в лучшее жилье - покровитель назвал это скулением и непристойностью - относительно плохую вентиляцию, бедную обстановку, и крыс. Но его покровитель уверил его, что внезапное изменение в его жизни привлечет внимание, а сейчас пока, он должен был остаться незамеченным.
До сегодняшнего вечера, когда ему дали указание пойти в «По морде демону» и начать сеять антиорковские настроения. В старые дни, он никогда бы не посмел выступать в таких местах. Тип людей, которые любили его бить обычно собирались в тавернах большими группами и поэтому он предпочитал избегать их.
Или, скорее поэтому пытался избегать их.
Он вошел в свою комнату. Топчан, который был не тоньше куска хлеба; кусок мешковины, который вызывал зуд, поэтому он использовал его, когда зима стала особенно холодной, и даже тогда много раздумывал; фонарь; и немного драгоценностей. Крыса юркнула в одну из трещин в стене.
Вздохнул, он знал, что нужно делать. Помимо невозможности переехать в лучшее жилье, Маргоз, в своей связи с покровителем больше всего ненавидел тот запах, который приходил с ним. Это был побочный эффект магии используемой его покровителем, но всегда раздражало Маргоза.
Однако, платой за это была власть. И возможность идти по улице и пить в "По морде Демону" без страха расправы.
Просунув руку в воротник под рубашку, Маргоз вытащил ожерелье с серебряным кулоном, сделанным в виде огненного меча. Сжав меч так сильно, что он чувствовал, что грани впиваются в его ладони, он проговорил слова, значение которых никогда не знал, но которые пугали каждый раз, когда он произносил их: "Гэлтэк Еред'нэш. Еред'нэш бэн гэлэр. Еред'нэш хавик йртщoг. Гэлтэк Еред'нэш."
В маленькой комнате появился запах серы. Маргоз ненавидел эту часть.
- Гэлтэк Еред'наш. Ты сделал, что я приказал?
- Да, сэр. - Маргоз был смущен поняв, что его голос стал писклявым. Прочищая горло, он пробовал понизить тон. - Я сделал, как вы просили. Как только я упоминал неприятности с орками, почти вся таверна поддержала.
- Почти?
Маргоз не любил угрозу, появившуюся в этом слове. - Один человек был упирался, но другие в какой-то степени набросились на него. Сделали мишенью своей ярости.
- Возможно. Вы хорошо сделали.
Это принесло огромное облегчение. - Спасибо, сэр, спасибо. Я рад быть полезным. - Он колебался. - Если я могу, сэр, хорошее время, чтобы еще раз поднять вопрос о улучшении жилья? Вы, возможно, заметили крысу это...
- Ты служили нам. Ты будешь вознагражден.
- Как вы сказали, сэр, но, в общем, я надеялся, что награда будет скорой. - Он решил использовать в своих интересах страх за жизнь. - Вы знаете, я был в серьезной опасности этим вечером. Ходить в одиночку около дока может быть...
- Тебе не причинят вреда пока ты служишь. Ты не надо снова бояться ходить, Маргоз.
- К-конечно. Я просто...
- Ты просто желаешь жить той жизнью, которой тебе никогда не позволяли. Это понятное беспокойство. Будь терпелив, Маргоз. Твоя награда будет в назначенное время.
Зловоние серы начало уменьшаться. - Спасибо, сэр. Гэлтэк Еред'нэш!
Удаляясь, покровитель сказал, - Гэлтэк Еред'нэш. - Теперь в жилище Маргоза снова стало тихо.
Стук в стену, сопровождался заглушенным воплем его соседа. - Прекратите вопить там! Мы пытаемся заснуть!
Однажды, такое вмешательство заставило бы Маргоза, сжаться в страхе. Сегодня, он просто проигнорировал его и лег на топчане, надеясь, что запах не помешает ему заснуть.


[size="4"]

Глава II​

[/size]

- Я никак не могу понять, в чём смысл тумана?
Капитан Болик, владелец оркского торгового судна Оргат'ар, знал что он будет сожалеть о сказаном, поскольку он был вынужден ответить на вопрос своего денщика.
- А это должно иметь смысл?
Рабин лишь покачал головой, продолжая чистить клыки капитана. Это не было привычкой, которой баловался каждый орк, но Болик чувствовал, что это была его обязанность как капитана Оргат'ара, показать себя в лучшем виде. Орки были благородным народом, изгнанные из своих домов и порабощенные сначала демонами, а потом и людьми. Порабощенные орки всегда были грязные и неопрятные. А как свободный орк, живущий в Дуротаре под управлением великого воина Тралла, Болик чувствовал, что было важно как можно меньше походить на старых рабов. Такой уход за собой был не свойствен для большинства орков и всё же капитан хотел подать пример для своей команды.
Рабин это понимал и воспринял инструкции капитана лучше остальной части команды Оргат'ара. Он подрезал брови, а его клыки и зубы были постоянно чистыми, острые и полированные ногти стали неплохим декоративным дополнением к кольцу в носу и татуировке.
- Все в мире служит какой-то цели, не так ли, сэр? спросил Рабик - Например, вода существует чтобы давать нам рыбу на обед и возможность путешествовать на лодках. Воздух - чтобы дышать. Земля тоже дает нам еду, не говоря уже о том что мы строем на ней наши дома. Мы делаем лодки из деревьев которые она нам даёт. Даже дождь и снег - дают нам воду, которую мы можем пить. Всё вокруг нас для чего-то нужно. ”
Рабин вновь принялся затачивать ногти Болика, да так что тот отклонялся назад. Табурет Болика был расположен около переборки каюты, и он прислонялся к ней. “А что даёт нам туман?”
- Он только мешает нам и всё
Болик улыбнулся, его недавно начищенные зубы, сияли в тусклом свете фонаря, освещающего каюту. От иллюминатора не было толку благодаря тому самому туману, на который только что жаловался Рабин. - Снег и дождь тоже мешают. - сказал Капитан.
- Верно, Капитан, это так. - Рабин закончил обтачивать большой палец и перешёл к следующему. - Но, как я уже говорил, снег, и дождь служат другим целям. Они действительно мешают, но это не уменьшает их полезность. Но вот скажите мне, сэр, что делает туман чтобы быть полезным? Он только мешает нам видеть куда мы плывём и всё.
- Возможно. Болик посмотрел на своего денщика. - Или, может быть, мы просто ещё не узнали о пользе, которую он приносит. В конце концов, было время, когда мы не знали, что снег - это просто замороженный дождь. Орки видели снег только как проблему, как ты теперь видишь туман. В конечном счете мы поняли, что его истинная цель, о которой ты сказал - обеспечивать нас водой в течение более холодных сезонов. Так что это - не ошибка тумана, а, скорее наша, что мы не можем разглядеть правду. Так должно быть. Мир говорит нам только то, что мы должны знать, и только тогда, когда мы готовы. Это - суть вещей.
Рабин задумался над словами капитана; он закончил подтачивать ногти и начал их полировать. - Возможно Вы правы. Но это не сильно украшает сегодняшний день, сэр.
- Нет, не украшает. Как команда относится к этому?
- Я думаю, что так же, - сказал Рабин пожав плечами. - Наблюдатель на вышке говорит, что он не видит даже свои клыки перед лицом.
Болик нахмурился. Мерное раскачивание лодки было нарушено, и казалось, она стала качаться сильнее. Обычно это значило, что рядом проплывало другое судно.
Рабин затачивал средний палец, когда капитан встал с табурета. - Мы закончим это позже, Рабин.
- Хорошо, Капитан. - ответил Рабин вставая с колен.
Болик взял отцовскую булаву и вышел из своей каюты в узкий коридор. Оркат'ар - Болик назвал корабль в честь отца Оргат'а, который погиб в войне с Пылающим легионом - был построен гоблинами, так как он хотел только лучшее. Судостроитель, остроухий старый гоблин по имени Лейдс, уверил Болика, что он будет делать коридоры достаточно широкими, чтобы орки могли свободно пройти. К сожалению, понятия низкорослого гоблина о “достаточной широте” были маловаты для Болика, так что капитану приходилось сжиматься, чтобы пройти к лестнице на палубу.
На лестнице он встретил своего первого помощника Кага, который спускался вниз. - Я шёл чтобы поговорить с Вами, сэр. - Каг улыбнулся так, что его длинные клыки, почти, достали до глаз. - Я думаю, вы Вы должны были заметить изменения.
Выбравшись на палубу Болик ухмыльнулся. Кагу не пришлось спускаться по лестнице, потому что капитан сам вышел на встречу. Туман был настолько плотным, что можно было резать его мечём. Болик знал Оргат'ар достаточно хорошо чтобы пройти на нос корабля даже вслепую и теперь этими знаниями приходилось пользоваться. Каг шагал следом.
Понимая, что он не сможет рассмотреть другие суда, он обратился его первому помощнику. - Что случилось?
Каг наклонился к нему. - Трудно сказать. Наблюдатель не может точно рассмотреть. Он мельком увидел судно, возможно, что это один из военных конвоев Терамора, но он говорит, что никогда раньше не видел подобных судов ни у орков, ни у людей.
- Ваше мнение?
- Наблюдатель говорит что он не уверен. Если бы он видел военные суда Терамора, то он бы так и сказал, а такое он видит в первый раз. Я думаю, что это - два судна. Кроме того, волн от следа достаточно для двух, или для одного, который ходит кругами. Из-за тумана нельзя сказать точно.
Болик кивнул соглашаясь. Их наблюдатель, Вак, мог смотреть на два пятнышка на горизонте и точно сказать, которое было рыбацкой лодкой, а которое транспортным судном. Мог сказать, действительно ли рыбацкая лодка была построена гномами или людьми, и даже, было ли транспортное судно сделано до или после вторжения Пылающего Легиона. - Приближение трёх судов может означать неприятности. Трубите сбор. Возьмите...
- Там судно!
Взглянув вверх, Болик попробовал рассмотреть Вака, но мачту выше его головы глотал туман. Голос Вака доносился оттуда, что люди назвали "гнездом вороны”, почему - Болик так и не мог понять - он знал, что ворона была типом птицы, но он не был уверен, что ее гнездо имело отношение к посту наблюдателя, капитан не мог видеть его.
- Что там? - заорал Каг
- Приближается судно! Люди! Цвета не могу рассмотреть!
- Это военный корабль?
- Я не заметил, он показался всего на секунду! Идёт параллельно нам!
Болику это не нравилось. Человеческое судно без опознавательных знаков обычно было пиратским. Возможно, цвета судна было бессмысленно разглядывать в таком тумане - и они тоже могли не заметь корабль орков. Болик не собирался рисковать грузом. Если корзины благополучно не доставят к Холму Бритвы - Болику не заплатят, а это значило, что команда тоже ничего не получит. Дни, когда команда теряла возможность заработать никогда небыли хорошими для владельца корабля.
- Труби сбор. И приставь охрану к грузовому трюму.
- Да, сэр. - кивнул Каг
- Гарпуны!
При этом крике Вака, Болик чертыхнулся. Гарпуны означали одну из двух вещей. Первое - Оргат'ара приняли за большое морское существо типа кита или морской змеи. Второе - что это были пираты, и гарпуны были присоединены к бортам корабля.
Так как морские змеи и киты не мигрировали так далеко на север, Болик чувствовал себя спокойным, значит - это было второе.
Гарпуны ударили в палубу, в лестницу, которая вела на нижнюю палубу, и другие места, которые Болик не мог рассмотреть в тумане. Канаты, присоединённые к гарпунам натянулись.
- Подготовиться к абордажу! - кричал Каг.
Болик слышал, чей-то голос. - Режте канаты!
Звук кулака, бьющего плоть сопровождался комментарием Кага, - не будь дураком! Мечи не могут перерезать такие веревки, а вы оставите себя не защищёнными.
Все разговоры были прерваны внезапным появлением, как по волшебству из тумана, самих участников. Это были люди, Болик видел, что они не были одеты в военную униформу. Он никогда не мог понять, зачем люди надевают так много не обязательной одежды. Он знал что носили войска Леди Проудмур, но это были не они.
- Убейте пиратов! - кричал Болик, но его команда в напоминаниях не нуждалась. Сражение началось. Болик взял отцовскую булаву отца в правую руку и попытался ударить ближайшего человека, который попался на пути, тот отмахнулся мечом.
Болик парировал меч левой рукой, и крутанув булаву вокруг головы ударил второй раз. Человек попытался блокировать и этот удар. Такой манёвр приблизил его к Болику и оркский капитан незадумываясь саданул человека кулаком в живот Давясь от боли и кашля, человек упал на палубу, и Болик добил его булавой по затылку.
Ещё двое преградили дорогу Болику, не оставляя сомнений, что тому прийдётся сражаться сразу с двумя. Но Болик был орк старой закалки. Хотя он был рожден рабом в этом мире и освобожден Траллом, он поклялся, что он никогда не преклонится перед человеком. Он боролся рядом с ними на равных, и никогда не будет кланяться как низший.
Уж точно не этим двум с мечами.
У пирата слева был меч с изогнутым лезвием, который Болик видел только однажды прежде - в то время как другой пират размахивал двумя короткими меми. Болик блокировал изогнутое лезвие левой рукой, хотя на сей раз оно задело его предплечье, при этом используя булаву, чтобы отклонить один из двух коротких мечей. Другой короткий меч прошёл на волоске от груди Болика.
Хотя движение левой рукой теперь приносило жгучую боль от торчащего в ней лезвия, Болик дёрнулся. Его превосходящая сила и возможность использовать руку как рычаг, обезоружили противника слева. Пнув пирата справа, Болик захватил голову левого и повалил, заставляя пирата опустится перед Боликом на колени.
Пират махал короткими мечами, стараясь избежать удара ногой, но уже не способный сохранить равновесие в схватке.
Левой рукой Болик ударил по голове пирата с изогнутым мечём ударом. Голова человека ударилась о мачту с приятным глухим стуком.
Это движение дало другому шанс восстановить равновесие. Несмотря на лёгкость, с которой двигался пират с двумя мечами, Болик успел наклонялся назад и вправо, захватил правую руку и заломал её назад, затем ударил булавой по его голове, проламив череп, дав возможность жизни мгновенно покинуть пирата.
- Вак! - завопил Болик в сторону мачты после того как вытащил изогнутый меч из руки и бросил его на палубу рядом с ее неодушевленным владельцем. - Дуй в рог! - Пираты врядли знали оркский язык, и не ожидали подобного.
Секунды спустя, оглушительный шум заполнил воздух. Болик и его команда были готовы к звуку, который был похож на вибрирование собственных костей.
Людей, которых Болик мог видеть, звук застал врасплох, на который и расчитывал Болик. Орки, использовали своё преимущество. Сам Болик начал вращать булаву над головой, пока он не нашел хорошую цель. Оружие его отца ударило в плечо ближайшего пирата, который упал на пол крича в агонии.
Над схваткой послышался голос, выкрикивающий слово на человеческом языке, скорее всего означавшее "отступление", это предположение оказалось точным, поскольку пираты начали подниматься на веревки возвращаясь на своё судно. Болик видел, как Каг отрезал ногу одного из отступающих, заставляя жертву упадать в Большое Море.
- Мы будем преследовать? - спросил Каг
Болик покачал головой, - Нет. Позвольте им уйти. - Было мало смысла в попытке преследовать судно в этом проклятом тумане. - Проверьте груз.
Каг кивнул и убежал проверять посты. И только его шаги звучали эхом на палубе.
Пристально глядя вверх, Болик сказал, - Наблюдатель, что с человеческим кораблём?
- Они не двигались, - сказал Вак, - пока мы не оказались в тумане. Потом они уплыли. Больше их не видно.
Кулаки Болика напряглись, его правая рука так сильно сжала ручку булавы, что могла бы сломать её. Люди были их союзниками. Если некоторые из драгоценных солдат Леди Проудмоор были недалеко, почему они не помогли когда бандиты брали на абордаж Оргат’ар?
- Сэр, - обратился Каг, возвращаясь рядом с Форкс, воином, отвечающий за охрану груза, - одна из корзин была разбита. Другая брошена за борт одним из людей, чтобы прикрыть отступление.
Форкс добавил, - Они послали большинство своих людей к трюму. Мы задержали их, сэр, хорошо потрепав. Они не смогли бы пройти мимо нас в любом случае.
- Хорошая работа, Форкс. Вы будете вознаграждены. - Болик знал, что это будут не пустые слова. Две корзины потеряли, значит что двадцать процентов их груза были бесполезны, что в свою очередь сокращало на двадцать процентов заработную плату. Болик положил руку на плечо Форкса. - Вы получите то жалование, которое должно было быть при сохранности всего груза - разницу я заплачу из моей собственной доли.
Глаза Кага округлились. - Это большая честь для нас, Капитан.
- Бросьте - Вы все защищали мой корабль. Мне не за что вас упрекнуть.
Форкс улыбнулся. - Я сообщу вашим воинам, сэр.
После того как Форкс ушёл, Болик обратился к Кагу, - Оцените ущерб, свалите все человеческие тела в море, и пойдём прежним курсом. - Он вдохнул, затем сделал выдох через свои клыки. - И когда мы вернёмся, я хочу чтобы курьер нашел Тралла и информировал относительно случившегося.
- Да, Капитан.
Всматриваясь в туман, который позволил пиратам подойти настолько близко для нападения, Болик, думал над словами Рабина, и пришёл к выводу, что не такой он и бесполезный этот туман.

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава III[/size]​

Леди Джайна Праудмур стояла на вершине крутого склона, который спускался к Колючему Холму. Она вглядывалась на землю, где помогла образоваться союзу, самому невероятному из тех, что знала история мира.
Хотя Колючий Холм был территорией орков, Джайна и Тралл сошлись во мнении, что, учитывая ее способности, встречам лучше проходить на этих землях: Тралл обычно был где-то недалеко, а Джайне ее магия позволяла мгновенно перемещаться в любое желаемое место.
По правде говоря, когда от Тралла приходили просьбы о встрече, они приносили облегчение. Казалось, вся взрослая жизнь Джайны состояла из следующих друг за другом потрясений. Она сражалась с демонами, орками и великими войнами, и судьба мира не раз находилась в ее хрупких руках.
Когда-то она была влюблена в Артаса, когда тот еще был благородным войном, но сейчас, падший, он – Король Мертвых Плети, самый жестокий владыка в мире. Джайна чувствовала: когда-то ей придется встретиться с ним в битве. Медив, проклятый Саргарасом волшебник, который обрек человечество на гибель, позволив оркам и демонам войти в этот мир, стал верным союзником, убедившим Джайну и Тралла объединить своих людей с ночными эльфами против Пылающего Легиона.
После того, как люди построили но Калимдоре новый дом – Терамор, Джайна было подумала, что жизнь успокоится. Но у тех, кто правит, она никогда не успокаивается, даже во времена мира. Джайна обнаружила, что будни Терамора почти нагнали тоску по временам, когда ей приходилось сражаться за собственную жизнь. Почти, но не целиком. Да, у нее были сожаления, но она радовалась и использовала любую возможность отвлечься от каждодневных дел, как странствующий по пустыне радуется найденной фляге с водой.
Стоя, она смотрела далеко вниз на небольшую деревню орков у основания склона. Хорошо защищенные хижины казались точками на суровом коричневом ландшафте. Даже в периоды мира орки хотели быть уверенными, что их дома не будут схвачены. Несколько орков ходили между хижинами, приветствуя друг друга, иногда разговаривая. Джайна не смогла сдержать улыбки от такой обыденной простоты.
Затем она услышала низкий, монотонный грохот, возвещавший о прибытии воздушного судна Тралла, и, обернувшись, увидела невдалеке большой дирижабль. Дирижабль состоял из заполненного горячим воздухом полотняного баллона с пропеллером, благодаря которым летел в воздухе, и корзины вдоль низа баллона. Полотно было украшено различными символами. В некоторых из них Джайна распознала пиктограммы старого языка орков. Одна из них, насколько она знала, была символом семьи Тралла – клана Северного Волка. Подобные знаки были основным, что отличало воздушные суда орков от тех, которые использовали люди Джайны: дирижабли, что Терамор брал в аренду у гоблинов, были почти не расписаны. И она удивилась бы, если бы такое отношение орков – одухотворять свои неживые транспорты – было бы менее правильным.
Когда дирижабль приблизился, Джайна разглядела в корзине лишь Тралла. В прошлом, когда они здесь встречались, Тралл приходил с одним или двумя войнами. То, что он прилетел один, очень озаботило Джайну.
Как только дирижабль подлетел, Тралл подергал несколько рычагов – транспорт замедлился, а затем завис над холмом. Дернув еще за рычаг, Тралл опустил веревочную лестницу и слез по ней вниз. Как и у большинства орков, у Тралла была зеленая кожа и черные волосы, заплетенные к концу и ниспадающие на его плечи. На нем была пластинчатая броня, черная, с бронзовыми украшениями. Когда-то она принадлежала Оргриму Роковому Молоту, наставнику Тралла и тому, в чью честь была названа столица Дуротара. За спиной Тралла на ремнях висело двуручное оружие Оргрима, от которого тот получил свое прозвище – Молот Судьбы. Джайна видела, как Тралл орудовал им в битве. Кровь многих демонов была пролита этим великим молотом.
Однако больше всего выделяли Тралла его голубые глаза – это был редкий среди орков цвет. Они отражали как его интеллект, как и доброту.
Три года назад, когда строились Терамор и города Дуротара, Джайна дала Траллу магический талисман: маленький камень, высеченный в виде одной из старых рун Тирисфаля. У Джайны было два таких. Траллу нужно было только подержать его и подумать о ней, и талисман Джайны начинал пылать; обратное также действовало. Если они хотели секретной встречи вне официальной политики, где приходилось бы вести себя как подобает лидерам – что обсудить дела, которые затрагивают одного из них, или обоих, или их людей; или же если просто возникало желание поговорить со старым другом и боевым товарищем, все, что нужно было сделать – активировать талисман.
«Рада тебя видеть, мой друг», - сказала Джайна с теплой улыбкой, которой сама же немного смутилась. За всю свою жизнь они не знала никого более честного и надежного, чем этот орк. Когда-то таковыми она считала своего отца и Артаса. Однако адмирал Праудмур настоял на атаке против орков, отказавшись верить собственной дочери. Джайна пыталась ему доказать, что орки не меньше, чем люди, пострадали от Пылающего Легиона, и что больше они не являются злом. Как и многие люди, она узнала: адмирал Праудмур был не способен принять изменившийся мир, и сражался с любыми переменами, включая присутствие орков. И Джайне пришлось принять ужасное решение: она отдала своего отца войнам Тралла в надежде остановить кровопролитие.
Артас же стал одним из величайших зол мира. Теперь Джайна обнаружила себя в ситуации, когда больше доверяет лидеру кланов орков, чем бывшей любви или собственному отцу.
Когда ее отец был атакован, Тралл – он видел боль в глазах Джайны, когда та рассказывала, как нанести поражение адмиралу – сдержал свое слово и остановил кровопролитие. Он никогда не был тем, кто признаёт: мир всегда должен быть, каким есть. Он был захвачен младенцем и взращен человеком по имени Аеделас Блекмур как превосходный раб, о чем свидетельствовало даже данное ему имя. Но Тралл сбросил цепи своего рабства и объединил орков в борьбе за свободу, когда путь его народа казался потерянным среди демонических орд, принесших орков в этот мир.
Но сейчас в необычных голубых глазах Тралла Джайна прочитала кое-что особенное. Ее дорогой друг был в ярости.
«Мы не подписывали договора, ты и я», - Тралл начал резко, даже не ответив на приветствие Джайны. «Мы не ставили условий для нашего союза. Мы рассчитывали, что наши узы скреплены кровью, и мы никогда не предадим друг друга».
«Я не предавала тебя, Тралл», - Джайна слегка напряглась, но благодаря длительным практикам умела держать эмоции под контролем. Она не принимала этих общих обвинений в предательстве без конкретных уточнений – и не только благодаря узам между ними, несмотря на неизвестно откуда взявшееся убеждение Тралла, что она их порвала – но и потому что первой вещью, усвоенной ей как учеником мага, было, что не всегда полезно смешивать пылкие чувства и волшебство. Она лишь крепче сжала украшенный деревянный посох, который носила – наследство от ее наставника, архимага Антонидаса.
«Верю, что не ты», - тон Тралла был по-прежнему воинственным. В отличие от его собратьев орков, грубость была Траллу не присуща, несомненно, по причине его воспитания людьми. «Однако, кажется, наших обязательств также сильно, как ты, твои люди не придерживаются».
Потвердевшим голосом Джайна спросила: «Тралл, о чем ты говоришь?»
«Один из наших торговых кораблей, Оргат’ар, был побеспокоен пиратами».
Джайна нахмурилась. Как бы много усилий они не прилагали, пиратство оставалось проблемой окружающих морей. «Мы увеличили число патрулей насколько смогли, но…»
«Патрули бесполезны, если они собираются лишь стоять и смотреть! Оргат’ар видел один из ваших патрулей вблизи! Настолько близко, что его смогли увидеть в густом тумане, тем не менее, тот не предпринял ничего, чтобы помочь капитану Болику и его команде. Болик даже дал сигнал в рог – те просто стояли».
Ее спокойствие было соизмеримо гневу Тралла. Джайна спросила: «Ты говоришь, ваш смотрящий мог их видеть. Но это не означает, что они могли видеть Оргат’ар».
Это заставило Тралла замолчать.
Джайна продолжила. «У твоего народа зрение лучше, чем у нас. И когда они услышали звук рога, они, возможно, посчитали его сигналом уйти с курса».
«Если они были так близко, что мои люди их видели, то должны были услышать команду на борту! У моего народа зрение действительно лучше, но все же с невидимками мы не сражаемся. Я не верю, что твой патруль не слышал, что случилось».
«Тралл…»
Орк повернулся спиной, размахивая руками. “Я-то думал, что здесь все будет по-другому! Я надеялся, что твои люди наконец-то признают мой народ равным себе. Но как я понял, если оркам придется вступить в бой с кем-то из вашей расы, они бросят нас вместо того, чтобы взять в руки оружие и помочь”.
От таких слов сдерживать себя Джайне стало крайне сложно: “Как смеешь ты так говорить? Я думала, после того, через что мы прошли, у тебя не останется сомнений в моих людях”.
“Но есть доказательство…”
“Какое доказательство? С кем ты разговаривал кроме этого Капитана Болика и его команды?”
Ответом было молчание.
“Я найду, что это был за патрульный корабль. Где Оргат’ар был атакован?”
«Пол-лиги от берега вблизи Кабестана, в часе пути от порта».
Джайна кивнула: «Я прикажу одному из моих солдат разобраться. Те патрули координируются из Северной Стражи».
Тралл напрягся.
“Что?”
Орк развернулся лицом к ней. “На меня сильно давят, чтобы я силой вернул крепость Северной стражи”.
“А на меня оказывают значительное давление, чтобы я держала ее.”
Тралл и Джайна пристально посмотрели друг на друга. Встретившись взглядом, в голубых глазах орка Джайна увидела не ярость, а смятение.
“Как такое могло случиться?” – спросил Тралл успокоившимся голосом, вся его воинственность, казалось, сошла на нет. – «Как пришли мы к тому, что ссоримся из-за такой глупости?»
Джайна не смогла сдержать смех. «Потому что мы лидеры, Тралл.»
«Лидеры – это те, кто ведет своих воинов в битвах».
«Во время войны – да», - сказала Джайна. – «В мирное время лидеры направляют их в других делах. Война требует огромных усилий, из-за чего повседневные заботы отступают на второй план. Но война заканчивается, а заботы остаются». Она подошла к своему старому боевому товарищу и положила свою маленькую руку в его большую ладонь. «Я проведу расследование по тому, что ты рассказал, Тралл, и узнаю истину. И если некоторые из моих солдат не помогли вам, нашим союзникам, клянусь тебе, они будут наказаны».
Тралл кивнул: «Спасибо, Джайна. И я хочу извиниться за свои обвинения: мой народ так много вытерпел. Я так много вытерпел, и не хочу, чтобы наши люди и дальше были жестоки друг к другу».
«И я не хотела бы», - тихо сказала Джайна. – «И, может быть…» - она замялась.
«Что?»
«Может быть, мы заключим официальное соглашение? Ты правильно говорил – ты и я можем доверять друг другу, но не все люди и не все орки будут в будущем столь благоразумны. А мы, как бы не хотели, не будем жить вечно».
Тралл кивнул. «Зачастую… тяжело напоминать моим людям, что вы больше не хозяева, державшие нас в рабстве. Они хотят сражаться, как будто еще продолжается наше восстание, хотя рабство орков осталось в далеком прошлом – это по-разному проявляется. Иногда их стремления захватывают и меня, особенно когда вспоминаю, как рос рабом у существа, не уступающему в мерзости любому из монстров Пылающего Легиона. Хуже всего, когда надолго отъезжаю и не могу напоминать им – мои люди начинают верить в наихудшее. Как, и я, иногда. Поэтому, скорее всего, ты права».
«Давай сначала вместе разрешим возникшую проблему», - улыбнувшись Траллу, сказала Джайна, - «а потом поговорим о соглашении».
«Спасибо тебе», - Тралл покачал головой и радостно засмеялся.
«О чем ты?»
«Ты совершенно на нее не похожа, но когда улыбаешься, напоминаешь мне Тари, пусть даже на мгновение». Джайна знала о Тарете Фокстон, которую все называли Тари, дочери одного из служащих в поместье Аеделаса Блекмура. Ценой своей жизни она помогла Траллу сбежать из рук Блекмура.
Орки хранили свою историю в песнях: песни лок’амон рассказывали о зарождении рода, лок’тра – о битвах, а лок’ваднод о жизни героев. Известно, что единственная из людей, о жизни которой сложена песня лок’ваднод – это Тари.
Поэтому Джайна склонила голову и сказала: “Такое сравнение – честь для меня. Я пошлю в Северную Стражу полковника Лорину, и уведомлю тебя, как только получу ее рапорт”.
Тралл покачал говолой: “Еще одна женщина в твоих войсках”.
Джайна сжала посох и холодно ответила: “Что ты имеешь ввиду? Считаешь, женщины не могут быть равными мужчинам?”
“Конечно же нет. И я бы не сказал”, - быстро добавил он, пока Джайна не прервала, - “что они равны – как и не сказал бы, что жук и цветок могут быть равными. Они созданы для совершенно различных дел”.
Джайна с благодарностью оценила подобную открытость и ответила Траллу, как когда-то Антонидасу. Молодой девушкой она настаивала на том, чтобы стать его ученицей. Архимаг же сказал ей: “Природа женщин такова, что шансов стать волшебниками у них не больше, чем написать арию у пса”.
Как и тогда, она сказала Траллу: “Разве не тем отличаемся мы от животных, что можем переступать рамки своей природы? В конце концов, найдутся те, кто будет доказывать, что орки природой созданы рабами”. Джайна покачала головой: “Впрочем, как ты думают многие. Из-за чего женщине, чтобы чего-то достигнуть, приходится работать в два раза больше мужчины. Вот почему я доверяю Лорине больше, чем любому другому из моих полковников. Она докапается до истины”.
От этих слов Тралл искренне засмеялся, отбросив свою огромную голову: “Ты прекрасная женщина, Джайна Праудмур. Глядя на тебя, я понимаю, сколь много мне нужно узнать о людях, хотя я и рос среди них”.
“Зная у кого ты рос, я думаю, именно потому тебе и надо узнать о людях больше, что них ты среди рос”.
Тралл кивнул: “Хорошая мысль. Пусть твой полковник-женщина расследует этот случай, после чего мы снова поговорим”. Он направился к веревочной лестнице, которая все еще свисала с дирижабля.
“Тралл”, – он остановился и обернулся к ней. Она посмотрела на него ободряюще: “Мы не позволим этому союзу распасться”.
Он снова кивнул: “Да, не позволим”, - после чего поднялся по лестнице.

Джайна, в свою очередь, пробормотала заклинание на языке, известном лишь магам, и сделала глубокий вздох. У нее появилось чувство, будто желудок вывернулся, а склон, дирижабль, Тралл и Колючий Холм закружились и улетели, все стало неясным и туманным. Момент - и все соединилось в привычном окружении ее покоев на верхнем этаже самого большого из замков Терамора, возвышавшегося над другими зданиями города.
Большую часть работы по управлению государством она делала не в тронном зале, пусть его громкое название и больше подходило для подобных дел, а в этой маленькой комнате с письменным столом и тысячами свитков. Джайна сидела в троне настолько мало, насколько это было возможно. Даже во время еженедельных приемов петиций она чаще шагала перед тем непривычно большим креслом, чем была на нем – она пользовалась залом редко. А эта маленькая комната и ей подобные напоминали те, в которых она училась у Антонидаса, с их разбросанными свитками и беспорядком на столе, поэтому в них Джайна чувствовала себя как дома.
Тронный зал еще кое-чем отличался от комнат - в нем было окно с видом на Терамор. Джайна знала: она никогда не закончит работу, если будет видеть перед собой Терамор – будет постоянно отвлекаться, удивляясь тому, что им удалось здесь воздвигнуть, и пугаясь, что ответственность за все это лежит на ней.
Телепортация всегда была тяжелым, истощающим процессом. И хотя тренировки позволяли Джайне быть в готовности сразу после телепортации, если все было в порядке, она предпочитала дать себе немного времени, чтобы восстановить силы. Сейчас она также немного подождала, прежде чем позвать своего секретаря: «Дюри!»
Старая вдова зашла через главный вход. В эти покои вело три входа. Два из них были известны всем: одним обычно пользовалась Дюри, второй вел к передней, а также к лестнице к личным апартаментам Джайны. Третий был секретным входом, которым можно было воспользоваться для спасения. Только шесть человек знали о нем, и пять из них были его строителями.
Дюри смотрела на Джайну через свои очки. В ее взгляде мелькали огоньки злости. «Не нужно так кричать. Я, как всегда, сижу справа за дверью. Как прошла встреча с тем орком?»
Вздохнув, Джайна уже не в первый раз сказала: «Его зовут Тралл».
Дюри, эта хрупкая женщина, взмахнула руками, причем так, что чуть не упала. Ее очки свалились с носа и закачались на цепочке на шее. «Я знаю. Но это такое глупое имя. Я имею ввиду, у орков есть имена Адский Крик, Молот Рока, Дрек’Тан, Баркс и им подобные, он же называет себя Тралл – раб. Какой уважающий себя орк возьмет такое имя?»
Не утруждая себя объяснениями, что самоуважения у Тралла больше, чем у любого другого из знакомых ей орков – тем более, что предыдущие сотни попыток это объяснить результатов не приносили – Джайна лишь сказала: «Правильно Дрек’Тар, а не Дрек’Тан».
«Все равно»,- Дюри вернула очки на нос. – «Это хорошие имена орков. Но не Тралл. Ладно, так как же прошла встреча?»
«У нас проблема. Позови сюда Кристофа и пошли одного из мальчишек найти полковника Лорену. Скажи ей взять отряд для поездки в Северную Стражу, а затем отчитаться мне». Джайна села за стол и стала перебирать свитки, пытаясь найти корабельные журналы.
«Почему Лорену? Не хотите позвать Лотара или Пирса? Кого-нибудь менее – даже не знаю, как сказать – женственного».
Удивившись, что всякий раз, как звучит имя Лорены, приходится вести подобные разговоры, Джайна сказала: «У Лорены упорства, как у Лотара и Пирса вместе взятых. Мне нужна именно она».
Дюри надулась. Жалкий вид для столь пожилой женщины. «Это не правильно. Военное дело не для женщин».
Джайна прекратила искать журналы и посмотрела на секретаршу: «Ни того, ни другого нет в городе».
«Ясно, это другое», - безвольно сказала Дюри.
«Почему?»
«Просто так».
Джайна покачала головой. За три года Дюри находила ответы получше. «Немедленно позови Кристофа и пошли за Лореной, пока я не превратила тебя в ящерицу».
«Если превратите меня в ящерицу, никогда не сможете здесь что-либо найти».
Джайна в расстройстве развела руками: «Уже сейчас я ничего не могу найти. Где эти проклятые корабельные журналы?»
Улыбнувшись, Дюри сказала: «Они у Кристофа. Мне сказать ему принести их с собой?»
«Да, пожалуйста».
Дюри поклонилась, из-за чего ее очки снова упали, а затем вышла из кабинета. У Джайны возникла мысль запустить ей вдогонку огненный шар, но она ее отбросила. Дюри была права – без нее найти здесь что-либо Джайна никогда не сможет.
Спустя немного времени пришел Кристоф с несколькими свитками под рукой. «Дюри сказала, вы хотите меня видеть, миледи. Или, возможно, вам нужно лишь это?» - он указал на свитки.
«И то, и другое. Спасибо», - добавила она, взяв свитки.
Кристоф был камергером Джайны. Если Джайна была правительницей Терамора, Кристоф был тем, кто управлял им. Внимательность к деталям делала его идеальным для подобной работы, благодаря чему Джайна не впадала в смертоносную ярость, когда бремя правителя становилось непосильной ношей для ее не очень могучих плеч. Он был клерком у Командующего Гаритоса до войны. Там его организаторские навыки стали легендой.
Безусловно, в нем не было физической удали, и он не отличался успехами в военном деле. Высокий, но худой, как щепка, Кристоф выглядел почти таким же хрупким, как Дюри - у той хоть годы были в оправдание. Его прямые, темные волосы по плечи обрамляли лицо с острыми чертами и ястребиным носом, у которого был вечно сердитый вид.
Джайна передала историю Тралла об атаке на Оргат’ар и судно вблизи, которое ничем не помогло.
Приподняв свои тонкие брови, Кристоф сказал: «Эта история не выглядит достоверной. Пол-лиги от Ратчета, вы говорите?»
Джайна утвердительно кивнула.
«У нас нет военных кораблей, определенных в этот район, миледи».
«Туман был густым – возможно, судно капитана Болика отклонилось от курса».
Кристоф кивнул, допустив такую возможность. «Тем не менее, миледи, также возможно, что капитан Болик ошибается».
«Это маловероятно», - Джайна обошла стол и села в кресло, разложив на кусочке незанятого на столе места корабельные журналы. «Не забывай, что зрение у орков острее нашего, и они следят, чтобы наблюдателями на кораблях были самые зоркие».
«Мы также должны рассмотреть возможность того, что орки врут». Прежде чем Джайна успела сказать что-то против, а она собиралась это сделать, Кристоф поднял ладонь с длинными пальцами: «Я не говорю о Тралле, миледи. Вождь орков благороден, это правда. Вы поступаете правильно, доверяя ему. Я думаю, он всего лишь пересказал, что сказали его люди».
«О чем ты говоришь?» - Джайна знала, что прозвучит в ответ, но хотела услышать это от Кристофа.
«Я сказал то, о чем все время говорю вам, миледи – мы не должны слепо доверять оркам. Да, некоторые их них доказали свою честность, но можно ли такое сказать об орках в целом? Мы будем глупцами, считая, что они все желают нам добра, и что они будут настоль просвещенными, как Тралл. Он был прекрасным союзником в борьбе против Пылающего Легиона, и у меня вызывает лишь восхищение то, что он сделал – но это было в прошлом». Кристоф положил свои тонкие руки на стол и посмотрел Джайне в глаза. «Единственное, что держит орков в узде – Тралл, и в ту минуту, когда он уйдет, уверяю вас, орки откроют свое истинное лицо и сделают все, чтобы нас уничтожить».
Джайна невольно залилась смехом. Слова Кристофа перекликались с ее разговором с Траллом – но из уст камергера они казались еще менее разумными.
Кристоф выпрямился. «Что-то позабавило вас, миледи?»
«Нет. Я считаю, вы переоцениваете ситуацию».
«А я считаю, что это вы ее недооцениваете. Этот город-государство – единственное, что хранит Калимдор от полного контроля орками!» Кристоф колебался, что было на него не похоже. За время своей карьеры камергер всегда был уверен в своей правоте, и это было одной из наиболее полезных черт его характера.
«Что вы имеете в виду, Кристоф?»
«Наши союзники…озабочены. Образ целого континента под контролем орков…тревожит многих. Сейчас мало делается, частично, потому что есть другие выходы, но…»
«Но сейчас я – это все, что предотвращает вмешательство?»
«Пока Леди Праудмур – великая волшебница, триумфатор в победе над Пылающим Легионом – управляет людьми на Калимдоре, остальной мир будет спать спокойно. Но в тот момент, как они решат, что Леди Праудмур не может держать орков в узде, все изменится. И по сравнению с силами вторжения флот вашего отца будет выглядеть парочкой лодок».
Джайна оперлась на спинку кресла. По-правде говоря, занятая сперва борьбой с демонами, а затем строительством Терамора, она мало знала, что происходит в мире вне Калимдора. И нападение собственного отца открыло глаза на факт, что те, кто не сражался рука об руку с орками, все еще видят в них существ, недалеко ушедших от зверей.
А Кристоф был осведомлен о ситуации в мире куда лучше. «Что вы предлагаете, камергер?»
«Этот капитан Болик может оказаться агитатором, который старается настроить Тралла против вас – против нас всех. Даже не смотря на то, что у нас есть Северная Стража, мы слишком уединены за стенами Терамора, и легко можем обнаружить себя окруженными орками – тем более тролли уже на их стороне, а гоблины не станут присоединяться к какой-либо из сторон».
Джайна покачала головой. Нарисованное Кристофом было самым страшным кошмаром каждого человека, живущего на Калимдоре. Казалось, еще вчера такие кошмары были невозможны. Торговля с орками протекала гладко, в Степях – нейтральной территории между Дуротаром и Терамором – царили спокойствие и порядок, и два народа, которые когда-то презирали друг друга, три года жили в мире.
И сейчас Джайна задала себе вопрос: были ли эти годы началом нового порядка, новых отношений между народами, или были лишь периодом, когда восстанавливали свои силы после Пылающего Легиона – затишьем перед неминуемой бурей.
Пока Джайна была в размышлениях, вошла высокая, темноволосая женщина с прямоугольным лицом, острым носом и широкими плечами. Она была одета в стандартную военную форму: пластинчатую броню и зеленую гербовую накидку с изображением якоря – эмблемы Куль Тираса, в прошлом дома семьи Праудмур.
Поднеся ладонь к виску в воинском приветствии, она сказала: «Полковник Лорена, по вашему приказанию прибыла, миледи».
Встав, Джайна сказала: «Спасибо, полковник. Расслабьтесь. Дюри рассказала, что от вас требуется?» Джайна всегда чувствовала себя малышкой по сравнению с Лореной и поэтому старалась быть стоя в присутствии той, чтобы быть настолько высокой, насколько позволяло ее телосложение.
Лорена опустила руку, заложила их за спину, однако продолжала стоять по струнке в безупречной стойке: «Да, сударыня, рассказала. В течение часа мы убудем в Северную Стражу, и я уже отправила посыльного проинформировать майора Дэвина о нашем прибытии».
«Хорошо. Вы свободны».
Лорена отсалютовала, развернулась на каблуках и вышла. Кристоф, однако, задержался.
«Что еще, Кристоф?» - спросила Джайна.
«Было бы благоразумно оставить в Северной Страже отряд, сопровождающий Лорену, чтобы укрепить ее».
«Нет», - сказала Джайна без раздумий.
«Миледи…»
«Орки хотят, чтобы мы вообще покинули Северную Стражу, Кристоф. И, несмотря на то, что я понимаю, почему мы не можем согласиться с этим требованием, я не собираюсь делать что-либо столь провокационное, как укреплять ее, особенно когда они считают, что мы отказались помогать им против пиратов».
«Я всего лишь думал…»
«Ваше дело – выполнять, камергер», - холодно сказала Джайна.
Кристоф покраснел, медленно поклонился, разведя руки, сказал: «Миледи», - и вышел.

[size="4"]Глава IV[/size]​

«Не уверен, что понимаю, в чем проблема, полковник».
Лорена пристально смотрела на то, что происходило за окном маленького кабинета управления стражей крепости Северной Стражи. Прозвучавшие слова принадлежали майору Дэвину, нынешнему коменданту Северной Стражи, который все больше расстраивал Лорену с момента, как она с шестью солдатами прибыла час назад.
Сидя на своем стуле за маленьким столом в центре кабинета, Дэвин, крепкий мужчина с густой бородой, рассказал Лорене о корабле конвоя, который затерялся в тумане. Возможно, он и был тем кораблем, о котором орки заявляли, что видели.
Лорена повернулась, посмотрела на сидящего майора сверху вниз – она была его выше, даже когда тот стоял – и сказала: «Проблема, майор, в том, что орки ожидали помощи от нас. И они должны были ее получить».
«С чего это?» - в голосе Дэвина звучало искреннее смущение.
«Они – наши союзники», - Лорена не могла поверить, что ей приходится такое объяснять. Дэвин был героем войны: он единственный со своего взвода смог выжить в кровавой резне, когда они сопровождали волшебника, также убитого. Полученный им опыт был бесценен.
Но сейчас герой войны лишь пожимал плечами. «Они, конечно, сражались рядом с нами, но это так сложились обстоятельства. Полковник, они же совершенно нецивилизованны. Единственная причина терпеть орков – это Тралл. Да и он стал чем-то стоящим лишь благодаря тому, что воспитан людьми. А что у них там недавно случилось – не наше дело».
«У Леди Праудмур другое мнение в этом отношении», - крепким голосом сказала Лорена. – «Как и у меня». Она повернулась к окну, с которого открывался захватывающий вид на Великое море. Лорена поймала себя на мысли, что куда лучше смотреть на море, чем на раздосадованное лицо Дэвина. «Я послала своих людей найти капитана Авинала и его команду, выслушать их версию случившегося».
Эти слова заставили Дэвина встать. «При всем уважении, полковник, нет никаких “версий”. Судно Авинала затерялось. Им удалось снова стать на курс. Они вернулись домой. Если корабль орков был атакован пиратами – прекрасно, но это не наша проблема». «Нет, это как раз наша проблема». Поворачиваться к нему Лорена не захотела. «В конце концов, пираты не выбирают специально, кого атаковать. Они преследуют всех: гоблинов, орков, троллей, огров, эльфов, дварфов – и людей. Если есть пираты, орудующие столь близко к Кабестану, к нам это имеет прямое отношение».
«Я на своей должности уже три года, полковник», - голос Дэвина стал раздражительным. – «Не мне вам рассказывать о пиратах».
«Если так, почему мне нужно напоминать вам: атака на корабль орков – это и наше дело».
Низенький рядовой в униформе, рассчитанной на кого-то на голову выше, тихо постучал в дверь и заглянул в кабинет. «Ээ, сэр, пришло пару человек, и они хотят видеть вас и полковника Лорену, сэр, если все в порядке, сэр».
«Кто?» - спросил Дэвин.
«Ээ, капитан Авинал, сэр, и солдат, которого я не знаю, сэр».
«Это, скорее всего Стров», - сказала Лорена. «Тот, кому я приказала привести сюда капитана».
Дэвин уставился на Лорену, в его глазах заиграла злость. «Зачем вы так обращаетесь с человеком – смущаете его, приводя сюда как обычного заключенного?»
Лорена начала мысленно составлять письмо Леди Праудмур и генералу Норрису, рекомендуя перевести Дэвина в отряд по кухне. «Во-первых, майор, думаю, вы предпочитаете, чтобы я разговаривала с вашим капитаном в вашем присутствии. Во-вторых, разве у вас обычно приводят заключенных не на гауптвахту, а в этот кабинет управления?»
По-видимому, Дэвин больше предпочитал свирепо на нее смотреть, чем отвечать на вопрос.
Поэтому Лорена повернулась к молодому солдату: «Пожалуйста, скажите им обоим зайти, рядовой».
Рядовой посмотрел сперва на Дэвина. Майор кивнул, и только тогда рядовой вышел.
Двое вошли в маленький кабинет. Стров был самым “средним” человеком из знакомых Лорене: среднего роста, веса и телосложения, шатен, с карими глазами и небольшими усиками. Он выглядел как любой другой взрослый человек-мужчина в мире, и, как любой другой, всегда мог бы рассказать парочку охотничьих баек. Он был настолько неброским, что никто никогда не вспомнит, был ли он здесь.
За Стровом следовал человек со взглядом моряка, опытного и пережившего многое, с неуклюжей походкой, как будто под ним постоянно палуба, и лицом, красным из-за долгого пребывания под солнцем, и покрытым морщинами.
«Капитан Авинал», - сказал Дэвин, садясь на стул, - «это полковник Лорена. Леди Праудмур прислала ее из Терамора разузнать, почему пиратский корабль атаковал судно орков».
Авинал нахмурился. «Думаю, полковник, это и так понятно».
Уделив момент, и показав Дэвину взглядом все, что о нем думает, Лорена затем посмотрела на Авинала. «Майор не совсем точно изложил причину моего присутствия. Я знаю, почему пиратский корабль атаковал орков – что я не знаю, так это почему вы не помогли им».
Кивнув на Строва, Авинал спросил: «Из-за этого он и его люди тревожили мою команду?»
«Рядовой Стров и его товарищи выполняют приказ леди, капитан, как и я».
«Мне нужно выходить на патрулирование, госпожа. Мы можем отложить наш разговор?»
«Нет, капитан».
Авинал посмотрел на Дэвина. Дэвин пожал плечами, мол, он здесь не при чем. Тогда капитан недобро взглянул на Лорену: «Прекрасно. Когда предположительно произошла атака?»
«Пять дней назад. Согласно словам майора Дэвина, в то утро вы затерялись в тумане».
«Да, затерялись».
«Видели ли вы другие корабли в то утро?»
«Возможно – некоторые очертания могли оказаться судами, но я в этом не уверен. Но в одном месте мы точно были рядом с другим судном, я знаю это– звучал их рог».
Лорена кивнула. Это совпадало с тем, что орки рассказали Леди Праудмур.
«Но четко мы ничего не видели. Тогда даже собственный нос невозможно было разглядеть. За пятьдесят лет, что я плаваю, полковник, никогда не видел такого тумана. Сам Саргарас мог бы прогуляться по палубе, и я бы его не заметил. По правде говоря, мне пришлось сделать все возможное, чтобы сдержать своих людей от бунта. Кучка зеленокожих – последняя вещь, о которой любой из нас стал бы тогда переживать».
Несколько секунд Лорена пристально смотрела на капитана, а затем сказала: «Очень хорошо, капитан, спасибо. Вы можете быть свободны».
Пробормотав: «Благословенно напрасно потраченное время», - себе под нос, Авинал убыл.
Когда капитан вышел, Стров сказал: «Большинство команды говорит то же самое, госпожа».
«Конечно говорит», - сказал Дэвин. – «Потому что это правда. И это стало бы ясно любому, кто поразмыслил бы пару секунд».
Повернувшись к майору, Лорена спросила: «Расскажите мне, майор, почему вы не упомянули, что капитан Авинал был около другого судна – что слышал их рог».
«Я подумал, это несущественно».
Лорена изменила свое мысленное письмо так, что Дэвин должен был быть переведен нести службу в выгребные ямы. «Это не ваша работа определять, что важно, а что нет, майор. Ваша работа – ваш долг – выполнять приказы ваших начальников».
Дэвин сделал глубокий вздох. «Слушайте, полковник – вы посланы сюда выяснить, сделал ли капитан Авинал что-либо неправильно. Он так не делал. И какое тогда имеет значение, что у кучки зеленокожих забрали их груз?»
«Действительно, он не делал – те сразились с пиратами сами».
Дэвин снова встал, уже глядя на Лорену, как на сумасшедшую. «Тогда – при всем уважении, госпожа – в чем смысл этого расследования? Не похоже, что тем зеленокожим нужна была наша помощь – так почему с нами обходятся, как с преступниками? Как я сказал, мы не сделали ничего плохого».
Лорена покачала головой, совершенно не согласная с этим утверждением.

[size="4"]Глава V[/size]​

Байрок никогда бы не представил, что самым счастливым в его жизни временем станет то, когда он будет выходить порыбачить.
Такая жизнь не свойственна оркам. Рыбачить – значит, жить без битв, без славы, без продолжительных сражений, без проверки собственной отваги перед лицом не уступающего тебе противника. Ни оружия в руках, ни пролитой крови.
Но большее значение имело не то, что он делал, а то, почему он это делал: Байрок ходил порыбачить, потому что он был свободен.
Молодым, он слышал лживые обещания Гул’дана и его Теневого Совета о новом мире, где небо голубое, а местные жители – легкая для завоевания добыча благодаря превосходящей мощи орков. Байрок, вместе с другими орками своего клана, следовал указаниям Гул’дана, не подозревая, что тот вместе со своими приспешниками делают все по указке Саргараса и его мерзких демонов, не представляя, что ценой за новый мир будут их собственные души. Прошло десятилетие, и орки были повержены. Сначала они были порабощены демонами, считая тех своими благодетелями, а затем порабощены людьми, доказавшими: сражаются они лучше, чем представляли демоны.
Демоническая магия сделала смутными воспоминания Байрока о жизни на родной земле. В рабстве у людей у него не было желания что-либо запоминать, лишь образы работы, каторжной и грязной, которая уничтожила ту маленькую частицу его души, нетронутой демонами, иногда воскрешали в памяти.
Затем пришел Тралл.
Это все изменило. Сын великого Дуротана – чья смерть во многом стала концом и бывшему образу жизни орков – Тралл убежал от своих надсмотрщиков и использовал военные тактики людей против них же. Он напомнил оркам об их давно забытом прошлом.
В тот день, когда Тралл и его растущая армия освободили Байрока, он поклялся, что будет служить молодому орку до самой смерти.
Но смерть никак не приходила, несмотря на все усилия солдат людей и орд демонов. Один из младших демонов Пылающего Легиона все-таки забрал у Байрока правый глаз. В обмен на глаз Байрок снял у демона всю голову.
Когда сражения окончились, и орки поселились в Дуротаре, Байрок попросил разрешения послужить рыбаком. Он пообещал: как только прозвучит зов к битве, он будет в первых рядах, кто снова наденет доспех война, пусть даже у него и нет глаза. Но сейчас он хотел пользоваться свободой, за которую так тяжело сражался.
Естественно, Тралл удовлетворил его просьбу, как и всех, кто просил о подобном.
Конечно, необходимости в том, чтобы Байрок рыбачил, не было. В Дуротаре было несколько превосходных ферм. В то же время земли людей были расположены на болотистых территориях к югу, из-за чего они не могли выращивать урожаи, и поэтому сосредоточили большую часть усилий на ловле рыбы. Они продавали свои излишки рыбы за урожай.
Но Байрок не хотел рыбы, пойманной людьми. Он вообще старался никак не соприкасался с ними, если этого можно было избежать. Да, люди сражались на стороне орков против Пылающего Легиона, но тот союз был продиктован необходимостью. Люди были монстрами, и Байрок не хотел иметь ничего общего со столь нецивилизованными созданиями.
Поэтому когда он обнаружил шестеро человек на своем привычном месте для ловли на взморье Мертвого Глаза, одноглазый орк был немного шокирован. Прежде всего, вокруг рыбного места Байрока лежали луга. Навыки следопыта у Байрока были серьезно ослаблены из-за отсутствия здорового правого глаза, он никак не мог увидеть признаков, что кто-либо кроме него пересекал высокую траву вокруг – особенно кто-то из людей, которые хоть и были небольшими, легковесными созданиями, всегда трогательно оставляли следы своих передвижений. Байрок не видел никаких воздушных судов вблизи, никаких кораблей в поле зрения.
Однако, как они прибыли, куда меньше интересовало Байрока, чем сам их факт присутствия. Положив свои снасти, он отстегнул со спины боевой цеп. Это оружие подарил ему Тралл, когда освободил из рабства, и Байрок никогда с ним не расставался.
Будь на этом месте орки, Байрок бы просто спросил, как те здесь очутились, но люди – особенно люди, нарушившие границу – заслуживали другого к себе отношения. Затаившись, он узнает их намерения. В лучшем случае, они окажутся глупцами, сбившимися с пути слишком далеко на север и все еще не сообразившими, куда вторглись. Байрок жил довольно долго, чтобы понять: глупость была причиной происшествий куда чаще, чем злой умысел.
Но в худшем случае, они могли быть настоящими захватчиками, и если это так, Байрок не позволит им уйти отсюда живыми.
Байрок выучил язык людей, пока был у них в плену, и понимал слова этих шестерых – по крайней мере те, что слышал. Но притаившись за высокой травой он мог разобрать лишь некоторые.
И ничего хорошего они не сулили. Одно было “уничтожить”, еще одно - “Тралл”. Также звучало “зеленокожие” – унизительное обозначение орков среди людей.
Затем он словил фразу: «Мы перебьем их всех и заберем этот континент себе».
Кто-то из них задал вопрос, но единственное слово, расслышанное Байроком, было “тролли”. Тот же, кто хотел забрать континент, в ответ сказал: «Этих мы тоже вырежем».
Раздвинув в стороны траву, Байрок присмотрелся к людям. Он не увидел особого различия между ними – все люди были для Байрока на одно лицо – но старый орк заметил у тех двоих, что были ближе всего, знак пылающего меча: у одного татуировка на руке, у второго – серьга.
Кровь его застыла в жилах: Байрок вспомнил, где видел этот символ раньше, много лет назад. Когда орки впервые пришли в этот мир, поверив убеждениям Гул’дана, они называли себя Пылающий Клинок, и на их броне и флагах был тот же знак, что теперь на тех двух людях. Пылающий Клинок был у самых свирепых из посвященных Теневого Совета. Позже они все были уничтожены, никто не остался в живых из клана этих обожателей демонов. Тем не менее, здесь находились люди, на которых был этот символ, и они обсуждали убийство Тралла.
Его кровь вскипела, Байрок вскочил на ноги и помчался на шестерку, вращая цепом над головой. Несмотря на большую массу тела, единственным шумом, который он создавал, приближаясь, был свист воздуха от цепи - та вращалась вокруг рукояти, зажатой в ладони Байрока, и кружила большой ошипованный шар над головой орка.
К несчастью, даже этого звука оказалось достаточно. Двое – те, у кого был символ Пылающего Клинка – обернулись. Поэтому Байрок пошел на ближайшего из них, бросив цеп направо по бритой того голове. Он не боялся потерять свое оружие – ни один человек не смог бы поднять такую тяжелую вещь – поэтому оно будет в сохранности, пока Байрок не возьмет его снова.
«Орк!»
«Наконец-то хоть один нашелся!»
«Убить его!»
Поскольку элемент неожиданности прошел, он издал страшный рык – такое всегда наводило на людей ужас – и прыгнул к другому, у которого была борода. Огромный кулак Байрока столкнулся с бородатой головой. Тот, что с бритой головой, зажал плечо – к разочарованию Байрока он ухитрился избежать удара в голову – и старался второй рукой поднять цеп. Будь у него время, Байрок бы посмеялся.
Однако он был слишком занят, схватив правой рукой еще одного человека за голову и готовясь швырнуть захватчика на кого-нибудь из его товарищей. Но этому не суждено было сбыться - один из врагов атаковал его справа. Проклиная себя, что не держал в уме свою слепоту с той стороны, Байрок отмахнулся правой рукой, и сразу же почувствовал оттуда боль.
Еще два человека окружили его, один ударил кулаком, второй приближался к нему с клинком. Байрок смог наступить атакующему на ногу, мгновенно сломав ее. Крики жертвы раззадорили орка, и он с удвоенными силами бросился в атаку. Но их было слишком много. Даже не смотря на то, что двое были тяжело ранены, они продолжали окружать. Даже Байрок не мог победить шестерых человек, пока был без оружия. Осознав, что без оружия не обойтись, он глубоко вдохнул, а затем издал огромный рев, и одновременно со всей силы ударил обоими кулаками по сторонам. Это лишь на мгновение отбросило его врагов, но одно мгновение – все, что было нужно. Он бросился к оружию, и его пальцы сомкнулись на рукояти.
Правда, пока он поднимал цеп, двое тяжело ударили его по голове, а еще один порезал кинжалом левое бедро. Рука Байрока метнулась – шар цепа пролетел в воздухе, не попав ни по одному из людей.
Все больше ненавидя себя, что вынужден такое сделать, Байрок побежал.
Ему было тяжело, и не только потому, что кинжал все еще торчал из бедра, замедляя. Бегство с битвы было позором. Но Байрок знал: он должен сделать кое-что куда важнее – Пылающий Клинок вернулся, только в этот раз им были люди. И все атакующие – не только те двое, кого он заметил сначала – где-то на себе имели изображение пылающего меча: ожерелье, татуировка, что-нибудь.
Эту информацию нужно было донести Траллу.
Поэтому Байрок бежал.
Правда, он все больше прихрамывал. Его раны начали о себе говорить. Трудно стало даже дышать.
Но он по-прежнему бежал.
Мельком Байрок отметил, что все шестеро людей погнались за ним, но позволить себе следить за этим не мог. Он собирался вернуться в Оргриммар и рассказать Траллу, что случилось. Несмотря на рану, его шаги были больше, чем у людей, и он мог от них убежать. Когда он оторвется слишком далеко, то сможет затеряться в подлесках этой земли, которую знал лучше, чем любой чужестранец. Вдобавок, казалось, они хотели лишь избить орка. Скорее всего, они не осознавали, что Байрок понимал их язык, следовательно, не догадывались, что тот знал, кем они являются. Они не станут преследовать его дальше места, где он станет безполезен.
На это он и рассчитывал.
Дальше мыслей в голове Байрока не возникало. Он очистил ее от всего, сохранив лишь установку ставить одну ногу вперед второй. Земля забивалась в его подошвы. Он не думал о боли в ноге и других местах, куда его били или где порезали, не думал о том, что единственный здоровый глаз стал затуманиваться, не думал об усталости, которая истощала его силы.
Он все еще бежал.
Затем споткнулся. Левая нога отказалась подниматься, а правая продолжала бежать – и он грохнулся на землю, высокая трава и грязь попали ему в нос, рот и глаз.
«Должен…встрать…»
«Ты никуда не сбежишь, чудовище», - Байрок слышал голос, слышал человеческие шаги, а затем почувствовал тяжесть, когда двое из них сели ему на спину, обездвижив. «Понимаешь, есть одна вещь – ваше время вышло. Орки не принадлежат этому миру, и мы собираемся вышвырнуть их отсюда. Понимаешь меня?»
Байрок смог поднять голову. Он увидел двоих и плюнул в них.
Люди лишь засмеялись. «Давайте, сделаем это, парни. Галтак Эред’наш!»
Остальные пятеро ответили также: «Галтак Эред’наш!» - а затем стали избивать орка.

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава VI[/size]​

Через час после того, как она окончила расспрашивать Дэвина и Авинала, полковник Лорена собрала свой отряд за воротами Северной Стражи. Скалы и толстые деревья покрывали ландшафт, по неровной земле торчали кустики полыни. Солнце ярко освещало землю и растения, из-за чего все сверкало, а также всех их, закованных в броню, и давало достаточно тепла.
Почти всех в отряд Лорена взяла просто из верхних строчек списка состава, лишь двоих выбрала лично. Стров, хоть еще молод, был ее самым доверенным солдатом – он исполнял свои обязанности, не задавая вопросов, проявлял, когда надо, инициативу, а когда это не было нужно, выполнял приказы с абсолютной точностью. Он также умел следить за кем-либо, не потеряв того и не дав поводов заподозрить слежку.
Второй был полной противоположностью Строва: Джелод был старым солдатом, он сражался против орков, когда о тех еще никто не знал. Ходил слух, что его тренировал сам адмирал Праудмур, хотя Лорена в это мало верила. С другой стороны, он все видел, во всем участвовал, а затем травил раздутые истории – чем, казалось, и жил.
Стров сказал: «Как я говорил в канцелярии стражи, госпожа, команда подтвердила слова капитана Авинала. Они не могли ничего видеть. Я сомневаюсь, что им что-нибудь могло указать на присутствие Оргат’ара или пиратов».
«А если те там и были», - добавил солдат, ветеран по имени Паоло, - «они были не в состоянии кому-либо помочь. Моряки были испуганы, когда я с ними разговаривал об этом».
Мал, который когда-то служил во флоте Азерота, кивнул: «Не могу их ни в чем упрекнуть. Туман – худшее, что может быть. С ним никак нельзя справиться. Обычно лучше всего просто бросить якорь и подождать, пока он не пройдет. По-правде говоря, удивлен, что они так не сделали».
«Что это значит?»
Это был Джелод. Лорена нахмурилась. «О чем вы?»
«Эти орки уничтожили флот адмирала Праудмура! Убили одного из замечательнейших людей, которых видел мир! На месте корабля Авинала, я б помог тем пиратам. Это позор, что Леди Праудмур выдала все этим дикарям – предав собственного отца таким, как они. Это позор - то, чем мы сейчас из-за нее занимаемся, в то время как должны б были пойти на этих монстров!»
Всем от таких слов стало неловко.
Всем, кроме Лорены. Она вынула из ножен свой меч и приставила к горлу Джелода. Казалось, старик был этому удивлен, его голубые глаза увеличились, и в них, среди морщин, покрывавших лицо, был страх.
Низким, устрашающим голосом Лорена сказала: «Никогда больше не говори такого в моем присутствии о Леди Праудмур, сержант. Меня не интересует, в чьем ты подчинении или как много ты убил троллей или демонов. Если когда-нибудь даже подумаешь такое о Леди Праудмур, я оторву твой стебелек до самой задницы и выброшу по кусочкам псам. Я выразилась достаточно понятно?»
Стров сделал шаг вперед. «Я уверен, сержант не хотел непочтительно отозваться о Леди Праудмур, госпожа».
«Конечно же нет», - голос Джелода дрожал. – «Вы знаете, госпожа, я ее очень уважаю. Я всего лишь…»
«Всего лишь что?»
Джелод сглотнул, его кадык поднялся к кончику меча Лорены. «Мы не можем доверять этим оркам – все, что я хотел сказать».
Хоть это было не все, о чем Джелод сказал раньше, Лорена опустила меч. За десятилетия службы у Джелода накопилось несколько дюжин сомнений, а такие слова не соответствовали характеру человека, который уже несколько лет пылко служил Леди Праудмур, с тех дней, когда Артас возвратился. Хотя конечно, окажись это кто-нибудь другой, она бы не стала утруждать себя замечаниями, а просто выпотрошила бы его.
Спрятав меч в ножны, Лорена сказала: «Давайте вернемся на пристань. Нас ждет долгое путешествие домой».
Пока они шли назад на пристань, где был пришвартован их корабль, Лорена все размышляла над тем, что произошло. Всю свою взрослую жизнь она была солдатом. Самая младшая из десятерых детей и единственная дочь, она хотела быть солдатом, как ее братья и отец. Она даже убедила себя, что она – мальчик, пока не пришло тринадцатое лето ее жизни, когда тело заставило столкнуться с реальностью – что она женщина. Она научилась столь мастерски обращаться со щитом и мечом, что отец переступил через свою нерасположенность и помог исполниться ее желанию – вступить в городскую стражу Куль Тираса. Шли года службы, она росла в званиях, и в конце сама Леди Праудмур повысила ее до полковника во времена войны против Пылающего Легиона.
За эти годы она отточила свои инстинкты – инстинкты солдата из семьи солдат – и эти инстинкты теперь говорили ей, что всем этим было что-то большее, чем военный конвой, не заметивший торговое судно, или пираты, атаковавшие его в тумане. Подозрения закрались к ней еще в тот момент, когда она приехала в Северную Стражу, а слова Джелода выдвинули их на передний план.
Она не была четко уверена, что что-то было не так, но намеревалась это выяснить.

Пока они шли к краю поляны, рядовой Стров перестроился, чтобы все время держать Джелода в поле зрения. Он не знал, что могло придти в голову старому дураку, но в любом случае ему это совершенно не нравилось.
Зная, с чего началось знакомство с орками, было ожидаемо, что они будут вызывать раздражение, хотя сам Стров считал орков жертвами демонического воздействия. Медив создал так много причин их ненавидеть, но был почитаем как герой, несмотря на все то, что с ним сделали демоны. Тем не менее, Стров мог понять, почему некоторые смотрели на орков со злобой.
Но Леди Праудмур? Единственными, у кого был повод дурно думать о ней, был Пылающий Легион и те, кто сочувствовал его делу.
Джелод никогда не выражал подобных эмоций в прошлом. Поэтому Стров подумал, что, возможно, сержант уже выжил из ума. Ничего страшного – это случалось и с лучшими среди людей – но сейчас могло подвергнуть их всех опасности. Одна из вещей, что были вбиты тебе на тренировках – ты должен полагаться на людей своего подразделения. Стров не был уверен, что может положиться на Джелода.
Стров был поглощен удержанием сержанта в поле зрения, поэтому медленно воспринимал детали, которые должен был заметить раньше. Деревья и скалы с парочкой навесов для хранения, используемых Северной Стражей стояли так, как будто были границей какого-то круга. Когда они приблизились к краю этой окружности, за навесами, деревьями и скалами Стров увидел четыре фигуры, закутавшиеся в плащи. Они хорошо скрывались, но зрение Строва было острее, чем у большинства людей.
«Засада!»
По крику Строва все семеро приняли стойку для боя и обнажили мечи. Одновременно семь фигур – Стров упустил троих из них – выскочили из укрытий.
Фигуры были большими, их плащи не могли скрыть факта, что это орки, но благодаря ним узнать о нападающих больше было невозможно.
Стров заметил кое-что еще, когда парировал летящую ему в голову палицу: на плащах спереди была эмблема меча в пламени. Знак показался Строву знакомым, но развивать мысль времени не было: орк делал все возможное, чтобы забрать жизнь Строва, и даже плащ ему как будто не мешал. Орк еще трижды с размаху наносил удары – Стров все отражал, а на третьем ударе шагнул ближе и ударил орка в живот. Не ожидавший такой атаки орк потерял ритм, и Стров сделал выпад мечом. Орк все же сумел блокировать его палицей.
Но, к его несчастью, это позволило Строву перейти в наступление. Он стал атаковать, чередуя выпады и удары, надеясь задеть орка врасплох, но его противник был хорошо натренирован и обладал удивительно быстрой реакцией – и был готов защищаться не только от меча Строва, но и от его ударов ногами или руками. Как знал Стров, многие люди полагались в боях лишь на свое оружие, он же всегда предпочитал использовать все возможности своего тела.
Стров провел медленную атаку, надеясь, что орк также парирует медленно и откроется для удара в голову. Но тот предвидел подобное, и держал палицу лишь одной рукой, приподняв вторую и защищая ей лицо. Поэтому Стров пнул орка в ногу.
Удар не был настолько сильным, чтобы сломать кость, но орк споткнулся, махнул руками, чтобы не упасть, и открылся – это и нужно было Строву, и он проткнул орку грудь.
По крайней мере, так думал. Меч достаточно легко проник через плащ на полдлины клинка, но Стров не почувствовал, как он вошел в плоть, и когда вытащил меч назад – а это потребовало больше усилий, чем ожидалось – на клинке не было крови.
Стров стиснул зубы, отказываясь верить, что не смог пустить первую кровь у своего врага, который снова уверенно стоял.
Глубоко вздохнув, и не опуская рук, Стров приготовился к атаке. Он нанес орку удар в шею, который орк заблокировал, затем сразу в живот, затем снова в шею и по ногам. Его руки мелькали, а орк отступал все дальше и дальше. Стров не уступал ни полшага, едва давая своему противнику достаточно времени, чтобы отбиваться – и надеясь, что рано или поздно отразить удар тот не успеет.
Вдруг из ниоткуда появилось лезвие меча и полоснуло орка по голове. Оно разодрало плащ, половина которого сползла вниз, и открыла рассерженное зеленое лицо орка-мужчины. На его левом клыке была выгравирована эмблема пылающего меча.
Возникший из ниоткуда меч принадлежал полковнику Лорене. Стров предположил, что своего противника она уже отправила на тот свет.
Орк же прокричал на орочьем команду к отступлению, после чего те все вместе крикнули фразу: «Галтак Эред’наш!» Стров был знаком со многими языками: орков, троллей, гоблинов, дварфов, а также со всеми четырьмя диалектами эльфов. Но такой фразы он никогда раньше не слышал.
Когда его противники побежали, Стров огляделся. Ян и Мэл лежали на земле – первый с разрезанным горлом, второй жив, но ранен в ногу – Лорена, Джелод, Паоло и Клай, как и сам Стров, были целы. Также на земле лежал один из орков. Остальные шестеро отступали, двое из них истекали кровью. «Стров, Клай – за ними», - сказала Лорена, подбегая к Мэлу.
Они побежали в направлении, куда удалялись оставшиеся орки. Клай был самым крепким бойцом в отряде. На его мече Стров заметил много крови. «Смог достать до орочьего мяса?» - спросил он на бегу.
Кивнув, Клай сказал: «Только когда попадал по голове или в шею. Тела их как будто были из дыма или чего-то такого».
Фигуры забежали за иву, густые ветви которой свешивались до самой земли, и за ними, как за стеной, ничего не было видно. Несколькими прыжками Клай и Стров достигли ее и… никого не увидели. От орков не осталось ни следа, даже пятен крови их раненых. Дальше местность просматривалась на пол-лиги – орки за такое время не могли пробежать ее и скрыться.
Стров приостановился и сделал глубокий вдох: «Чувствуешь запах?»
Клай потряс головой.
«Сера. И пряности – тимьян, я думаю».
Клай озадаченно спросил: «И?»
«Магия. Заодно это объясняет, почему мы их не могли ранить».
С почти маниакальным блеском в глазах Клай спросил: «Демоны?»
«Надеюсь, нет», - вздрогнул Стров. Клай был юн, один из последних новобранцев. Когда была война с Пылающим Легионом, он был слишком молод, чтобы участвовать, поэтому теперь рвался вступить в бой с демонами.
Стров развернулся и побежал через листья назад к Лорене, Клай за ним.
Полковник стояла на коленях у Мэла рядом с Паоло, который забинтовывал Мэлу рану. Увидев Строва и Клая, она встала на ноги и гневно спросила: «Что случилось?»
«Они исчезли, госпожа. Полностью – даже пятен крови нет. Но остался смрад, как будто они воспользовались магией».
«Проклятье!» - выругалась Лорена, затем показала на плащ на земле. «Кажется, от него мы тоже ничего не узнаем».
Стров присмотрелся: плащ лежал ровно на земле. Он пошевелил мечом лежавшие одежды – из них высыпалось немного пепла. Он снова посмотрел на полковника.
«Определенно, магия», - кивнув, сказала она.
«Это что-то мне напоминает, госпожа». – Стров задумался. У него всплыл в памяти последний разговор с братом. – «Вспомнил!»
«О чем ты, рядовой?»
«Когда я в последний раз был дома, мой брат Мануэль рассказал мне о группе, которая называет себя Пылающий Клинок. Кто-то из них пытался его завербовать, когда он зашел в таверну “По морде демону”. Говорил, они ищут людей, недовольных тем, как здесь обстоят дела, и приглашал на их встречи, но больше ничего не рассказывал».
Джалод фыркнул: «Людей, недовольных положением дел, нет. Причин приходить на такие встречи тоже нет».
С тем, что говорил Джелод раньше, это шло врознь, подумал Стров, но вслух не сказал, а продолжил говорить полковнику: «Госпожа, у орка, с которым я сражался, на клыке был высечен меч, объятый пламенем».
«Пылающий клинок». – Лорена покачала головой. - «Тот, кто бился со мной – чьи останки мы здесь и видим – у него в носу было кольцо, на котором висел пылающий клинок».
Клай поднял руку. «Разрешите сказать, госпожа?» - Лорена кивнула. «У одного из моих противников было такое – как у того, с кем бился рядовой Стров – на клыке, госпожа».
«Проклятье», - она взглянула на Паоло, который уже стоял рядом с Мэлом. – «Как он?»
«Нужен настоящий целитель, но это может подождать, пока мы не вернемся в Терамор». Он посмотрел мимо Лорены на Северную Стражу. «Я бы не доверял лазарету в этом месте, госпожа».
Мэл процедил сквозь зубы: «Да, госпожа, это дело потерпит».
«Прекрасно». Ложа свой меч в ножны, не вытерев – Стров надеялся, больше на пути к кораблю ей не придется так делать – Лорена направилась к докам. «Давайте доберемся до корабля – как взойдем на борт, я дам ему немного своего виски, чтоб облегчить боль».
Мэл криво усмехнулся: «Наш полковник – щедрая женщина».
Ухмыльнувшись капралу в ответ, Лорена сказала: «Не сильно на мою щедрость рассчитывай – лишь на два пальца и ни каплей больше. Это дорогая штука».
Паоло подал знак Клаю, и они оба подхватили Мэла, каждый со своей стороны, и понесли к гавани, держа ровно его раненую ногу. Стров тем временем поднял окровавленное тело Яна.
Когда все шли, Лорена ему сказала: «Рядовой, как только мы вернемся в Терамор, я хочу поговорить с твоим братом. Я хочу знать все, что только можно, об этом Пылающем Клинке».
«Понял, госпожа».

[size="4"]Глава VII[/size]​

В зале с каменными стенами, где находилось седалище Тралла – символ мощи военного вождя Орды – было зябко. У Тралла были свои соображения на этот счет: орки произошли не из холодных краев, поэтому им здесь было неуютно. Он решил, что его людям лучше чувствовать себя неуютно в присутствии их лидера. Поэтому когда все было построено, он лично убедился, что стены толсты, а окон нет. Комната освещалась лишь фонарями, а не факелами – те давали больше тепла.
Но холодно настолько, чтобы даже отталкивало, здесь все же не было. Тралл не хотел, чтобы его людям было легко, когда обращаются к нему с петициями, но он и не хотел, чтобы им приходилось страдать от холода. Путь, пройденный им, был труден, и он знал, сколь ценно – и опасно – то место, которое он сейчас занимает. Поэтому он будет извлекать пользу отовсюду, где сможет, даже столь малую, как поставить свой тронный зал в прохладной стороне.
Сейчас у него была встреча с Калтаром, его шаманом, и Барксом, самым могучим из его воинов. Оба стояли перед Траллом, он же сидел в кожаном кресле, сделанном из убитых им существ.
«Люди все еще в крепости Северной Стражи. По последним слухам, там был замечен корабль с еще несколькими взводами. Для меня это признак того, что они укрепляются».
«Едва ли», - Тралл откинулся на кресло. «Леди Праудмур сообщила мне, что выслала одного из своих воинов провести расследование по рапорту капитана Болика».
Баркс вытянулся. «Они не верят слову война?»
Калтар, чья зеленая кожа за годы побледнела и покрылась морщинами, хрипло засмеялся: «Я уверен, Баркс, они верят слову орка не больше, чем ты веришь слову человека».
«Люди – они трусливые и подлые», - вальяжно сказал Баркс.
«Но не люди Терамора», - Тралл нагнулся вперед. – «И я не потерплю, если еще раз о них скажут худо в моем присутствии».
Баркс топнул ногой. Тралл сдержанно засмеялся. Этот жест напомнил ему человеческого ребенка, который, разозлившись, решил показать свой нрав; однако, у орков любой мог таким образом выразить свое недовольство. Хотя он и был повелителем кланов, возникали моменты, когда Тралл должен был напоминать себе, что вырос не среди своего народа.
«Это наша земля, Тралл! Наша! У людей нет на нее никакого права. Пусть собираются и плывут через Великое Море на землю, которая им принадлежит, а нам дадут вернуться к своей жизни, которая была до того, как нас прокляли демоны – вдали от всяких веяний, от смертных или нет».
Тралл покачал головой. Он надеялся, что подобные доводы закончились два года назад. «Люди заняли самые суровые земли на Калимдоре, и то маленькую их часть. Нам же Пылевые топи совершенно не нужны. Люди Джайны…»
«Джайна?» - Баркс с насмешкой произнес имя.
Теперь Тралл даже встал. «Будь очень осторожен, Баркс. Леди Праудмур – Джайна – заслужила мое уважение. Ты же сейчас быстро его теряешь».
Баркс немного съежился. «Прости, вождь – но ты должен понимать, что вырос среди них. А это может иногда скрывать от тебя то, что всем другим очевидно».
«От меня ничего не скрыто, Баркс. Можешь посмотреть в прошлое и увидеть, что когда орки были жертвами демонического проклятья и человеческого заточения, именно я был тем, кто открыл им глаза на этот мир, и напомнил, кто они на самом деле. И не осмеливайся читать мне нотации, пока…»
Их прервал вбежавший запыхавшийся молодой орк: «Рокочущие ящерицы!»
Тралл прищурился. Громовой хребет, дом этих созданий, был далеко отсюда – если какая-нибудь из них оказалась в Оргриммаре, это представляло большую опасность.
«Где?» - спросил Баркс.
«По-видимому, далеко отсюда», - тихо сказал Калтар, - «в противном случае здесь был бы не только молодой посыльный».
У парня действительно в носу было кольцо в виде молнии, которое указывало в нем посыльного. Без сомнений, он прибежал с Громового хребта, чтобы принести известие Траллу. «Говори», - сказал Тралл юноше.
«Я с Сухой лощины, вождь. Рокочущие ящерицы, они выбрались из-за хребта, они…»
«Как это возможно?» - спросил Баркс.
Посмотрев на воина со злостью, Тралл сказал: «Позволь ему говорить и, возможно, ты это узнаем». Парню же сказал: «Продолжай».
«Фермер по имени Талк услышал грохот от бега ящериц. Он созвал своих сыновей, и они отогнали ящериц до того, как те уничтожили его посевы. Но никто никогда раньше не слышал, чтобы рокочущие ящерицы покидали хребет, поэтому он со своими сыновьями и следующий фермер с сыновьями – все вместе пошли к хребту».
Тралл кивнул. Громой хребет находился за густым лесом толстостволых деревьев, через которые ящерицы пролезть не могли. Кто-то предусмотрительный или гибкий мог пройти через лес, но рокочущие ящерицы такими существами никогда не были.
«Когда они подошли туда, то увидели не лес, а голую землю. Ящерицы – у них появился расчищенный путь из-за хребта. Фермеры боятся за свои урожаи, они…»
Однако Тралл обратил внимание на первую часть: «Голую землю? Что значит голую?»
«Деревья, они все вырублены. На земле остались только пни примерно на ширину руки».
Баркс спросил: «Куда же они делись?»
Парень пожал плечами. «Не знаю. Они даже веток не видели, ничего – лишь пни».
Покачав головой, Тралл спросил: « Как такое могло произойти?»
«Я не представляю, как это могло произойти, вождь», - сказал парень, - «но то, что оно произошло, так же верно, как и что я говорю сейчас с тобой».
«Ты все сделал правильно», - Тралл поблагодарил парня. – «Найди себе еды и питья. Когда подкрепишься, к тебе может появиться еще несколько вопросов».
Кивнув, парень сказал: «Спасибо, вождь», - и выбежал.
«Люди», - сказал Баркс, как только парень покинул тронный зал. «Это они. Они много раз просили дерева с Громового хребта. Ни один орк не станет опустошать землю, как та».
Хотя Тралл не хотел думать плохо о людях, но Баркс был прав: ни один орк Дуротара не будет такого делать. «Они не могли перевезти так много древесины от Громового хребта к побережью так, что этого никто не заметил. Если бы они перевозили по земле, их бы увидели – как и если бы они это делали воздухом».
«Есть третий способ», - сказал Калтар.
Тралл снова покачал головой: «Магия».
«Да, магия», - сказал Баркс. – «А самый могущественный волшебник в Тераморе – твоя драгоценная Леди Праудмур – Джайна».
«Это не Леди Праудмур», - сказал Калтар. – «Подобное опустошение земли достойно порицания – а люди как виноваты, так и невиновны».
«Что это значит?» - гневно спросил Баркс.
«Ты говоришь загадками», - сказал Тралл. Затем засмеялся: «Как всегда».
«Здесь действовали огромные силы, Тралл», - сказал Калтар. – «Могущественное волшебство».
Баркс снова топнул ногой. «Леди Праудмур оно доступно. У людей были веские причины хотеть этих деревьев. Это дало бы им крепкую древесину для судов – и им стало бы проще тревожить наши корабли. Плюс это дало выход рокочущим ящерицам, и те вредят на наших фермах».
Баркс подошел к трону Тралла, лицо его так приблизилось, что его и Тралла клыки почти касались друг друга. «Все сходится, вождь. И ты это знаешь».
Низким голосом Тралл сказал: «Что я знаю, Баркс, так это то, что Леди Праудмур выступила против собственного отца, чтобы сохранить союз между Дуротаром и Терамором. Ты действительно думаешь, она расторгнет его ради деревьев?»
Баркс отошел, махнув вверх руками: «Кто знает, что у людей на уме?»
«Я. Ты был так быстр до этого, Баркс, что успел отметить: я вырос среди людей – я видел как лучшее, так и худшее, что может предложить человечество. И я могу сказать тебе, что если есть круг людей, которые бы сделали такое, то Джайна Праудмур не среди них».
Вызывающе скрестив руки на груди, Баркс сказал: «На Калимдоре больше нет человеческих магов, о которых мы знаем. Кто же тогда, вождь?»
«Я не знаю», - улыбнулся Тралл. «Когда лейтенант Блэкмур обучал меня как человека, он давал мне читать много философских и научных трактатов. Из этих всех занятий вытекала одна мысль – что мудрость начинается с заявления “Я не знаю”. Тот, кто не может так заявить, никогда не сможет ничему научиться. И я горжусь тем, что умею учиться, Баркс». Он снова встал. «Пошли воинов в Сухую лощину. Постарайся загнать рокочущих ящериц. Предоставь любую помощь, чтобы взять эту проблему под контроль». Затем он повернулся к Калтару. «Сходи за талисманом. Я поговорю с Леди Праудмур».
«Нам нужно действовать!» - Баркс снова топнул ногой, в то время как Калтар медленно выходил из зала выполнять поручение Тралла. «А не разговаривать».
«Разговор – это следующий шаг в обучении, Баркс. Я намерен узнать, кто отвечает за все это. Теперь иди и выполняй мои распоряжения».
Баркс начал было что-то говорить, но Тралл не дал ему.
«Хватит тебе, Баркс! Ты достаточно ясно показал свою позицию! Но все же, я думаю, даже ты согласишься, что дело в Сухой лощине более срочное. Теперь ступай и делай, как я сказал, пока наши фермы действительно не стали разорены».
«Конечно, вождь», - сказал Баркс. Он отдал честь, а затем вышел.
Тралл надеялся: то, что он защищал Джайну, было не напрасно. Сердцем он чувствовал, так и было. Но если не Джайна Праудмур украла их деревья и дала свободу тем рокочущим ящерицам – то кто же?
Пролог
Для него это было тяжело, и не только потому, что кинжал, торчавший из бедра, замедлял его. Сбегать от боя было позором. Однако Байрок знал, что у него более важное задание – Пылающий Клинок вернулся, только в этот раз это были люди. Все нападавшие, не только те двое, которых он заметил раньше, носили атрибуты Пылающего Клинка: ожерелья, татуировки или что-то еще. С этой информацией и нужно было вернуться к Тралу.
Поэтому Байрок и сбежал.
Затем он споткнулся. Левая нога перестала его слушаться, но правая пролежала бежать. Он упал на землю, высокая трава и грязь попали в нос, уши и рот.
«Надо..встать…»
«Ты не уйдешь, чудовище».
Байрок услышал голоса и топот людей, после чего почувствовал давление, когда двое из них навалились ему на спину, лишив возможности двигаться.
«Ваше время прошло. Оркам нет места в этом мире, и мы позаботимся о том, чтобы так оно и было. Ты меня понял?»
Байрок с усилием поднял голову так, чтобы он мог видеть двух людей. Он плюнул на них. Люди только засмеялись.
«Давайте сделаем это. Слава Пылающему Клинку!»
Остальные пятеро вторили: «Слава Пылающему Клинку!»

[size="4"]Глава VIII[/size]​

В кабинет леди Праудмур Лорену привела Дьюри - старая полоумная женщина, которая заправляла делами Леди. Но комната оказалась пуста.
Повернувшись к Дьюри, Лорена, которая была выше ее на целую голову, спросила:
- Где она?
- Не сердитесь, она скоро будет. Уже час прошел, как она отправилась на встречу с вождем орков – так что может вернуться в любой момент.
- У нее встреча с Траллом? – нахмурилась Лорена.
Дьюри зажала рот рукой:
- О Боже, я ведь не должна была об этом говорить. Вы лучше просто забудьте о том, что я сказала, ладно дорогуша?
Полковник ничего не ответила, но ее скуластое лицо скривилось в гримасу, явно выражающую намерение послать пожилую леди куда-нибудь подальше от кабинета.
Гримаса удалась мастерски, так как Дьюри поспешила вон, очки ее, при этом, вновь соскользнули с носа.
Спустя мгновение вошел Кристофф.
- Полковник, Дьюри сказала, Вы прибыли с докладом.
Лорена посмотрела на управляющего. Как и старая женщина, он был неизбежным злом – в конце концов, страной не могут управлять только солдаты. Отец и братья многому ее научили в жизни, в том числе быть вежливой с клерками и им подобными. Эти люди обычно в курсе дел каждого военного отряда, чего не скажешь о высших военных чинах.
Дьюри так раздражала Лорену, что ей и в голову не приходило быть с ней любезной, но Кристофф – другое дело, он правая рука Леди. Так что она заставила себя забыть на минуту о личной неприязни и смогла улыбнуться.
- Да, управляющий. Я прибыла к леди с докладом, который и передам ей в руки, когда она вернется.
Кристофф улыбнулся. Это была самая неискренняя улыбка, какую только видела Лорена, а за годы охраны главной замковой башни Кул Тираса она многое повидала.
- Вы можете отдать его мне, и, я Вас уверяю, что передам его лично в руки леди Праудмур.
- Я предпочла бы дождаться леди, если Вы не против.
- Она отлучилась по делу, - он резко потянул носом воздух. – Которое займет время.
Послав управляющему такую же неискреннюю улыбку в ответ, Лорена заметила:
- Леди – волшебница. Когда она управится с этим делом, то в мгновение ока окажется здесь. Кроме того, она хотела, чтобы я рапортовала ей лично.
- Полковник…
Что бы ни собирался сказать Кристофф, речь его была прервана громким хлопком и вспышкой света, знаменующей прибытие леди Праудмур.
С виду в ней не было ничего особенного, но Лорена по опыту знала – о волшебниках нельзя судить по внешнему виду. Всю жизнь Лорена старалась выглядеть как можно более мужественной – коротко стригла волосы, не брила ноги и перетягивала грудь. Но, не смотря на все усилия, для многих она оставалась «всего лишь женщиной». И потому Лорену удивляло, как эта хрупкая, златокудрая и голубоглазая женщина сумела завоевать уважение столь многих.
Лорена предполагала, что разгадка заключается отчасти в том, как она держит себя. Где бы Джайна ни находилась, она выглядела на голову выше окружающих, даже если была на голову ниже. Вся ее одежда - сапоги, штаны, блуза и плащ были белыми. И, что самое удивительное, оставались такими всегда. Если посчитать, сколько времени за год уходит у обычного рядового на чистку и полировку своего пластинчатого доспеха, получится неделя. И все же, доспех этот быстро становится серым или коричневым. А одежды Леди всегда сверкают белизной. Лорена считала, что это какой-то побочный эффект могущественной магии.
- Полковник, Вы вернулись, - как ни в чем не бывало сказала она. – Прошу, докладывайте.
Коротко и ясно Лорена рапортовала леди и управляющему о результатах расследования в Северной Заставе.
Кристофф поджал тонкие губы:
- Никогда не слышал об этом Полыхающем Клинке.
- А я слышала, - леди откинула капюшон, и золотистые волосы рассыпались по спине. Она уселась за стол во время доклада Лорены и подперла подбородок указательным пальцем. – Был у орков клан с таким названием, но его уничтожили. И это название как-то, между прочим, упомянул один из Элитных Стражей.
Лорене это не понравилось. Одно дело, когда об этом может услышать Стров, но когда слухи об организации ходят среди личной охраны леди…. Что-то было явно не так.
- Это были орки, мэм, я в этом уверена.
- Или кто-то, кто хотел, чтобы их приняли за орков, - откликнулась леди Праудмур. Они явно воспользовались магией, что уже досадно, ведь они смогли хорошо замаскироваться. В конце концов, неспровоцированное нападение на людских солдат подорвало бы и без того шаткий мир между нашими народами.
- Также возможно, - заметил Кристофф. – Это могли бы быть подстрекатели, использующие эмблему вымершего клана в своих собственных целях.
- Но это не объясняет того, почему брат рядового Строва слышал о них в тераморской таверне, - покачала головой Лорена.
Леди кивнула, казалось, она ушла в себя, перестав замечать окружающих. Лорена знала несколько волшебников на своем веку, но все они имели склонность витать в облаках. Вернуть на землю их можно было лишь хорошим ударом дубины по голове. Леди Праудмур, однако, в мир реальности возвращалась самостоятельно. Как и в этот раз. Она встала:
- Полковник, я хочу, чтобы Вы выяснили, что это за Полыхающий Клинок. Мы должны знать, кто они, как действуют, тем более что они используют магию. Если в их рядах орудуют орки, то зачем им еще и люди? Докопайтесь до сути, Лорена – подключайте всех, кого сочтете нужными.
- Слушаюсь, мэм, - Лорена выпрямилась и отсалютовала.
- Кристофф, боюсь, мне придется отлучиться. Сухой Лощине угрожает нашествие громовых ящериц, они покинули горы.
- Не вижу повода для нашего, да и для Вашего беспокойства, - нахмурился управляющий.
- Та часть леса, что преграждала ящерицам путь, была полностью вырублена. Орки этого не делали.
- Откуда Вам знать? – скептически осведомился Кристофф.
Лорена подивилась глупости управляющего.
- Да это просто не могли быть орки, - спохватившись, было, что заговорила без дозволения, она взглянула на леди Праудмур. – Если позволите, мэм.
- Все в порядке, продолжайте, - улыбнулась леди.
Снова обернувшись к Кристоффу, Лорена произнесла:
- Орки так не поступали даже когда служили Пылающему Легиону. Их почитание земли, честно говоря, граничит с безумием.
Леди Праудмур усмехнулась:
- Людская склонность к осквернению природы, вот что на самом деле граничит с безумием. Но полковник права – орки на такое не способны. Тем более если учесть, что из-за этого случилось с ящерицами. Так что остаются тролли, присоединившиеся к Орде Тралла, гоблины, соблюдающие нейтралитет и мы – союзники Даротара.
Она вздохнула.
- Нет никаких признаков того, что деревья были вырублены. Их должны были как-то переправить, но не было никаких докладов о воздушном или наземном транспорте, который мог бы вывезти лес. Остается магия.
- Мэм, думаете, в этом замешан Полыхающий Клинок? – Лорене совершенно не понравилось услышанное.
- После Вашего доклада, полковник, я склонна думать именно так. А Вы должны будете узнать наверняка.
Кристофф скрестил руки на тощей груди:
- Я все еще не понимаю, как это связано с тем, что Вы отбудете с Терамора.
- Я обещала Траллу лично во всем разобраться, - криво улыбнулась она. – Я пока главная подозреваемая в том, что произошло – телепортировать куда-нибудь деревья мне вполне по силам. А лучший способ доказать свою невиновность – самой выяснить правду.
- Этот способ не единственный, - раздраженно заметил Кристофф.
Леди Праудмур обогнула стол, встав с управляющим лицом к лицу:
- Есть еще одна причина. Очень может быть, что здесь поработала магия. Могущественная магия. Если на земле Калимдора существует магия такой силы, я должна узнать, кто ею владеет. И почему о маге, который ею владеет, до сих пор никто не узнал.
- Если здесь замешана магия, - голос Кристоффа по-прежнему звучал раздраженно, и Лорене отчаянно захотелось дать ему пинка. Однако он глубоко вздохнул и опустил руки. – Тогда, я полагаю, Ваше беспокойство обоснованно. Необходимо провести расследование. Я беру свои слова назад.
- Я рада, что ты одобряешь мое решение, Кристофф, - сухо заметила леди. Она вернулась на свое место, и начала перебирать свитки.
- Я отбываю утром. Кристофф, останетесь за главного, пока я не вернусь, а как долго меня не будет, я не знаю. До моего приезда Вы примите мои полномочия, и будете править от моего имени.
Повернувшись к Лорене, она добавила:
- Удачной охоты, полковник. Оба можете быть свободны.
Лорена отсалютовала, и, крутанувшись вокруг своей оси, вышла. Уходя, она слышала, как Кристофф пытался сказать что-то еще, но леди прервала его:
- Я сказала, Вы свободны, управляющий.
- Да, мэм, - в голосе управляющего звучала такая досада, что Лорена не смогла сдержать улыбки.

Иногда Джайна Праудмур просто ненавидела быть правой.
Собственные же ошибки ее никогда особо не волновали, и в ответе за это был Антонидас. С самого начала ее обучения наставник твердил о том, что худшим прегрешением среди волшебников является самонадеянность.
- Когда ощущаешь в себе столь могучую силу, буквально дрожащую на кончиках пальцев, так легко поверить в то, что ты всемогущ, - говорил старый волшебник. – Настолько легко, что многие верят. Наверно, мы, волшебники, поэтому такие скучные, - с легкой улыбкой добавил он.
- Но Вы не из таких? – спросила Джайна.
- Я один из многих, - ответил маг. – Сложность заключается в том, чтобы вовремя заметить в себе этот порок и сделать все, чтобы его искоренить.
А потом учитель рассказал ей о магах прошлого, таких как Эгвинн и Медив, последних Хранителях Трисфаля. Оба пострадали от своей самонадеянности. Годы спустя она познакомилась с Медивом, он хотя бы смог искупить свой грех перед человечеством. Его матери Эгвинн повезло меньше. Первая женщина-Хранитель, которой Джайна восхищалась всю сознательную жизнь, за всю свою многовековую службу в должности Хранителя допустила лишь одну ошибку. Поверила в то, что она смогла победить Саргераса. На самом деле она уничтожила лишь его оболочку, сам же демон сумел спрятаться в ее душе. Он существовал внутри нее незамеченным на протяжении столетий, пока она не родила Медива, в котором демон и воплотился. Медив стал пешкой в руках Саргераса, он привел орков в этот мир, а все потому, что Эгвинн решила, что сможет справиться с демоном в одиночку.
Джайна приняла слова учителя близко к сердцу – она всегда сомневалась в собственной правоте. Все-таки Эгвинн ее восхищала. Благодаря Эгвинн Джайна следовала проторенным путем, благодаря ей Джайна, в ответ на просьбу обучить ее магии, услышала не смех, а лишь скептическое замечание. Антонидас согласился.
Иногда привычка сомневаться в себе срабатывала против нее – Джайна не послушала свой внутренний голос, говоривший, что Артас зашел слишком далеко, что он, в конце концов, падет слишком низко. Она часто размышляла над тем, сумела бы она предотвратить грядущие события, если бы действовала быстрее. Но в остальных случаях ее сомнения оказывались оправданны. Так что Джайна надеялась, что является достаточно мудрой, чтобы править Терамором.
Когда Тралл рассказал ей об осквернении Леса близ Громовых Гор, она сразу поняла, что здесь поработала чья-то могущественная магия. Она, все же до последнего надеялась, что ошиблась. Но надежда оказалась тщетной.
Как только она, исчезнув из кабинета, материализовалась в вышеупомянутом лесу, то почти сразу почувствовала следы магии в воздухе. На самом деле, даже не обладая магическими способностями, можно было понять, что здесь не обошлось без волшебства. Перед ней, на сколько хватало глаз, тянулись ряды невысоких пней, которые исчезали из вида лишь за холмом на пути к горной гряде. Все они были идеально одинаковыми по размеру, будто скошенные одним взмахом гигантской косы. Кроме того, срезы эти были ровными, без единой зазубрины или трещины. Такие чудеса были подвластны только волшебству.
Джайна знала большинство из живущих магов. И те немногие, кто был способен на подобное кроме нее, проживали не в Калимдоре. Сказать больше, она не узнавала никакого знакомого почерка в следах этого волшебства. Все маги по-разному используют свои способности, и, будучи достаточно чувствительным, можно отличить магию одного от магии другого. Но того, кто сотворил все это, Джайна не знала. Зато у нее появилось тошнотворное чувство, что здесь побывали демоны. Чувство это, однако, означало не обязательно демонов, хотя ей всегда становилось нехорошо в присутствии колдунов Пылающего Легиона. Точно такое же чувство у нее возникло, когда на третьем году обучения Антонидас познакомил ее с Кел'Тузедом, который в то время был архимагом и одним из могущественнейших волшебников Кирин Тора. Но это было задолго до того, как он начал изучать некромантию и превратился в приспешника Кроля Лича.
Но причина осквернения в данный момент была не так важна, как его результат: громовые ящерицы свободно бродят по Лощине, возможно, они уже выбрались и за ее пределы. Джайне придется найти для них какое-нибудь отдаленное место, чтобы оркские фермы и города не пострадали.
Из-под плаща она вытащила карту, которую кое-как сумела отыскать у себя на столе. Идеальным местом для телепортации ящериц будет нагорье Утеса Клинка. Находясь на юге Даротара и к востоку от Кабестана, нагорье было местом далеким, отделенным горами от остальной территории Даротара. Вряд ли ящерицы смогут преодолеть это препятствие. Кроме того, нагорья изобилуют зеленой травой, там много места, так что ящерицы смогут носиться, сколько их душе угодно, и там есть горная река, почти такая же большая как та, к которой они привыкли в Громовых Горах. Ящерицы будут в безопасности, как и население Даротара.
Первоначально она хотела переместить ящериц еще дальше, в Фералас, в совсем другую часть континента. Но даже ее способности имеют свой предел. Она с легкостью могла бы телепортироваться туда одна, но перенести туда с собой сотни громовых ящериц было даже ей не по силам.
Из-под плаща Джайна извлекла еще один свиток, содержащий заклинание, позволяющее почувствовать на расстоянии сознание каждой громовой ящерицы на континенте. Она произнесла заклинание и направила свои чувства во внешний мир. В отличие от большинства рептилий, у громовых ящериц развит стадный инстинкт, так что даже теперь, когда они оставили свой дом, большинство предпочли держаться вместе. Джайна обнаружила, что в большинстве своем они столпились у реки, протекающей рядом с Лощиной. Ящерицы вели себя довольно спокойно, что облегчало Джайне ее задачу. Она бы, конечно, могла успокоить их и с помощью волшебства. Громовые ящерицы бывают притихшими или бушующими – третьего не дано, а телепортировать бушующих ящериц задача не из легких. Джайна предпочитала не вмешиваться лишний раз в дела природы и была рада, что ящерицы находятся в благостном расположении духа.
Если маг собрался телепортировать помимо себя кого-то еще, то этот кто-то должен быть «в пределах видимости», так, по крайней мере, говорится во всех свитках, какие можно найти на эту тему. Антонидас, однако, рассказал Джайне, что телепортировать можно и тех, кто находится «в пределах сознания» мага. Для этого необходимо соприкоснуться с мыслями того, кого она хочет перенести. Это было довольно рискованным делом, так как существовали те, с чьим разумом соприкасаться сложно или даже опасно. Другие маги и демоны обладали защитой от таких заклинаний, кто-нибудь с особенно сильной волей мог бы также быть неподвластным телепортации.
Но среди громовых ящериц таких не было. Все их мысли сейчас сводятся к трем вещам: поесть, попить, поспать. На самом деле они думают только об этом и о том, как бы бежать побыстрей; о чем-то еще они думают разве что в сезон спаривания.
Тем не менее, у Джайны ушло несколько часов на то, чтобы коснуться сознания всех ящериц, пасущихся в окрестностях Лощины, равно как и сознания отставших, направившихся к Бритвенному Холму.
Трава. Вода. Закрыть глаза. Отдых. Поглощать. Жевать. Глотать. Пить. Спать. Вдохнуть.
На какое-то мгновение она почти потерялась в их мыслях – да, в них не было ничего сложного, но их было сотни, и все эти естественные потребности в еде, воде и сне переполнили сознание Джайны.
Скрежеща зубами, она заставила себя обрести контроль над сознанием сотен громовых ящериц. И начала произносить заклинание телепортации.
Жгучая боль пронзила ее голову, как только она произнесла последний слог заклинания. Вырубленный лес внезапно растаял и тут же принял свои очертания вновь. Боль, уже не такая резкая, пронзила левое колено Джайны. Только тогда она поняла, что, запнувшись о пень, упала на землю.
Боль. Больно. Больно. Больно. Бежать. Бежать. Бежать. Бежать. Никакой боли. Беги, боли нет.
На лбу выступили капли пота, Джайна отчаянно сопротивлялась желанию бежать. Что-то пошло не так, когда она читала заклинание, но у нее не было времени размышлять над тем, что именно. Боль, которую она почувствовала, передалась громовым ящерицам, ведь они были мысленно связаны с Джайной. Теперь они снова впали в ярость, их нужно остановить пока они снова не ринулись в Лощину.
Каждая клеточка ее существа взывала о том, чтобы прервать эту связь, ведь пытаться усмирить гурт разъяренных ящериц – все равно, что усмирить бушующий океан. Но единственный шанс успокоить их оставался лишь при условии, что Джайна не прервет связь. Так что она заставила себя сконцентрироваться и произнести заклинание, которое, как уверял Антонидас, было специально написано для того, чтобы успокаивать строптивых лошадей. Она так крепко сжала кулаки, что из-под ногтей потекла кровь. Чтобы заклинание подействовало на всех ящериц, Джайна вложила в него все силы.
Спустя мгновенье они уже мирно спали. Джайна едва успела разорвать с ними связь, прежде чем сама не уснула. Впрочем, для этого хватило бы и навалившейся на нее не волшебной, а вполне реальной усталости.
Все тело ныло, веки слипались. Заклинания телепортации нужно произносить в идеальных для того условиях – но ни объем, который пыталась переместить Джайна, ни неудачный конец заклинания им не соответствовали. Джайна просто хотела упасть на землю и присоединиться к ящерицам, но она не могла себе этого позволить. Находясь под действием заклинания, ящерицы проспят часов шесть, возможно меньше – слишком уж невнятно оно прозвучало. Тем временем нужно выяснить, что же на Утесе Клинка помешало ей правильно завершить заклинание.
Она села, скрестив ноги, безвольно опустив руки, и сосредоточила все внимание на собственном дыхании. Вновь она направила чувства вовне, на сей раз в горы, где находился Утес Клинка, главным образом в сердце этой гористой области.
Она быстро нашла то, что искала.
Кто-то окружил нагорье магическим щитом. С этого расстояния, Джайна не могла определить тип магии, к которой он прибег, но никакие заклинания, в том числе и телепортации, не могли пробить этот щит. Он словно защищал что-то от внешнего мира.
Джайна встала и приготовилась к тому, чтобы перенестись на Утес Клинка, но вовремя остановилась. Из маленького мешочка, привязанного к ее поясу, она достала кусок вяленого мяса. Еще один совет Антонидаса гласил «магия использует ресурсы тела, а их можно восстановить только с помощью еды. «Многие волшебники», - заверял он ее, - «пропали ни за грош, только потому, что, исследуя чудеса магии, забывали поесть».
С трудом прожевав сушеное мясо, отдохнувшая Джайна произнесла заклинание, перенесшее ее в окрестности того места, которое было окружено магическим щитом.
Зря она поела перед телепортацией – то, что она обычно ощущала как побочный эффект от этого действия, переросло в рвотный порыв. Но ей удалось его подавить, тем более что она стояла на крутом склоне, с которого, кажется, и начиналось плоскогорье. Под ногами и за спиной – отвесный утес, впереди – поросший травой склон. Места едва хватает, чтобы просто стоять.
Щит был, разумеется, невидим невооруженным глазом. Но Джайна, несомненно, его чувствовала. Чары не были особо сильными, но им таковыми и не нужно было быть. Они были наложены с целью спрятать кого-то или что-то – Джайна убеждалась в этом все больше – а в этом случае лучше всего было их «приглушить». Будучи слишком сильными, они неизбежно послужили бы сигнальным огнем для других волшебников.
С этого расстояния Джайна смогла определить, что за магия была задействована для того, чтобы наложить такие чары. В последний раз она ощущала подобную магию в присутствии Медива, во время войны. Это была трисфальская магия, хотя, предполагалось, что все Хранители мертвы, включая Медива, последнего из их числа.
Снять заклятье было делом простым, тем более что теперь Джайна знала, что оно из себя представляет. Она решила исследовать нагорье, не забыв при этом наложить на себя заклинание сокрытия, чтобы остаться незамеченной.
Сначала она не заметила ничего необычного: зеленая трава, мелькающие то тут то там кусты, редкие деревья. Бриз с Великого Моря овевал эти горы, белый плащ Джайны вздымался у нее за спиной словно парус. В Громовых Горах было пасмурно, но это нагорье находилось над облаками, и здесь было ясно и солнечно. Джайна откинула капюшон, с наслаждением подставив лицо солнечным лучам.
Вскоре она начала замечать признаки чьего-то присутствия: с некоторых кустов явно собрали ягоды. Она продолжала подниматься в гору, и вскоре увидела колодец и дрова, сложенные неподалеку. Поодаль от дерева находилась просторная хижина. Позади хижины, на выровненном участке земли, высились ряды посевов – в основном овощей и специй.
Спустя мгновение Джайна увидела женщину. Она была одета в светло-голубое, поношенное платье и была босой. Твердым шагом она направилась к колодцу, и Джайна увидела, что для женщины она необычайно высокая – уж точно гораздо выше ее самой. Женщина была старой, морщины сетью оплели прекрасное, некогда, лицо. Седые волосы венчала потускневшая серебряная диадема, глубокие зеленые глаза могли соперничать своим необычным цветом разве что с треснувшим нефритовым кулоном, что висел у нее на шее.
Волосы зашевелились у Джайны на загривке – она узнала эту женщину. Разумеется, раньше они не встречались, но она читала описания во время своего ученичества. Все они сходились на том, что эта женщина была высокого роста, в светлых волосах у нее серебряная диадема, а глаза у нее – цвета нефрита.
Естественно, если это она, то это объясняет магический щит. Но она считалась умершей много лет назад…
Женщина застыла на месте, уперев руки в боки:
- Я знаю, что ты здесь, не трать силы на скрывающее заклинание.
Она покачала головой и начала проворно опускать ведро на веревке в колодец.
- Честное слово, чему только учат нынешних волшебников. Пурпурная Цитадель уже не та, что раньше.
Джайна прекратила прятаться. Женщина никак не отреагировала на ее появление, продолжая спускать ведро.
- Меня зовут леди Джайна Праудмур. Я правлю Терамором, городом людей на этом континенте.
- Рада за тебя. Вернешься в Терамор – поработай над своим заклинанием сокрытия. Тебя даже простуженная гончая почует.
Мысли у Джайны путались – это было невозможно, но все-таки это действительно она!
- Магна, для меня честь познакомиться с Вами. Я считала Вас…
- Мертвой? – она фыркнула, и начала поднимать наполнившееся ведро, лицо ее исказилось от натуги. – Я мертва, леди Праудмур из Терамора, или близка к тому – не важно. И не называй меня «Магна». Это было в другое время, и в другом месте, я больше не та женщина.
- Но титул остался за Вами, Магна. Я просто не могу звать Вас иначе.
- Ерунда. Если собираешься меня как-то называть, то называй по имени – Эгвинн.

[size="4"]Глава IX[/size]​

Многие годы Рексар, последний из рода Мок'Натал, бродил по землям Калимдора лишь в компании огромной бурой медведицы по имени Миша. Наполовину орк, наполовину огр, как и большинство членов его вымершего клана, Рексар устал наблюдать жестокость, ссоры и бесконечные войны - то есть все то, что принято называть «цивилизацией». Собратья Миши или волки с Зимних Ключей казались ему куда более цивилизованными, чем люди, гномы, эльфы или тролли, живущие в городах, усеявших ландшафт Калимдора.
Нет, Рексар предпочитал оставаться бродягой, нигде не задерживаться надолго и ни перед кем не отчитываться. Единственным местом, которое он мог бы назвать своим домом был Даротар. Когда государство орков только было основано, Рексару случилось помочь раненому орку, который нес донесение Траллу. Он выполнил последнюю волю умирающего и доставил послание вождю. Орки Даротара походили на орков прошлого, какими они были до пришествия Гул'дана и его Теневого Совета.
Рексар гордился тем, что мог назвать Тралла своим товарищем. Он присягнул ему на верность и был счастлив исполнить клятву, действуя в интересах орды, как он и действовал во время нападения адмирала Праудмура. Но, в конце концов, Рексар предпочел остаться бродягой. Каким бы великим народом ни были орки, они живут в Даротаре – государстве, где есть города, деревни и порядок. А он рожден для хаоса дикой природы.
Без всякой видимой причины, Миша внезапно сорвалась с места.
Секундой позже изумленный Рексар последовал за спутницей. Он, конечно, не мог соперничать с этим неуклюжим галопом, но все же бежал достаточно быстро, чтобы не упускать медведицу из виду. Миша не стала бы без причины удирать от товарища.
Они были неподалеку от побережья, в местах, густо поросших высокой травой. Кто-нибудь ростом пониже, наверняка, увяз бы в этих зарослях, но Рексар и Миша были достаточно сильными, чтобы не обращать внимания на подобные препятствия.
Вскоре Миша остановилась, нырнула мордой в кусты. Рексар сбавил ход, рука его потянулась к одному из топоров, привязанных к спине.
Он увидел то, что еще раньше сумела почуять Миша – на земле было распростерто тело, казалось, полностью обескровленного орка. Рексар мог с уверенностью это сказать, потому, как кровь была повсюду.
Он безвольно опустил руки и покачал головой:
- Павший воин. Жаль, что он умер вот так, в одиночестве, и никто из товарищей не помог ему в битве.
Размышляя над тем, каким образом он может предать упокоению душу храброго орка, полукровка услышал шепот:
- Еще… не… умер…
Миша взревела, словно удивившись тому, что орк еще может говорить. Приглядевшись поближе к тому, кого он считал трупом, Рексар увидел, что у орка нет глаза. Пустая глазница давно заросла, так что эту рану ему нанесла – или нанесли? – совсем другая рука.
- Полыхающий… Клинок… нужно… идти… в Оргримар. Тралл… предупредить. Полыхающий… Клинок…
Рексар не понимал, что такого важного может представлять собой горящий меч, но понимал, что этот воин до сих пор цеплялся за жизнь только потому, что должен был передать Траллу какую-то важную информацию. Вспомнив о данной вождю клятве, Рексар спросил:
- Как твое имя?
- Бай… Байрок.
- Не беспокойся, благородный Байрок. Я Рексар из рода Мок'Натал клянусь, что мы с Мишей доставим тебя в Оргримар, и ты расскажешь о своих опасениях Вождю.
- Рексар… я…тебя знаю… Нам… надо… торопиться…
Полукровка не узнал Байрока, но это не имело значения. Осторожно, а ему не часто приходилось действовать таким образом, Рексар опустил окровавленное тело Байрока на широкую Мишину спину. Медведица не протестовала – хоть они ни в чем не клялись друг другу, их с Рексаром связывали нерушимые узы. И если Рексару так нужно – она повезет орка на себе.
Не сказав больше ни слова, они направились на запад, в Оргримар.
Когда Рексар впервые побывал в этом городе, Оргримар все еще строился. По улицам сновали дюжины орков, возводящих постройки, расчищающих дороги, обустраивая свой дом в суровых и диких землях Калимдора.
Теперь эта работа была окончена, но на улицах были все те же многочисленные орки, занятые на сей раз своими повседневными делами. Хоть Рексар и не уважал цивилизованный мир, эта картина его порадовала. С тех пор как народ его матери пришел в этот мир они успели побывать и орудием в руках демонов, хозяев Гул'дана, и униженными рабами своих врагов - людей. Если уж оркам суждено жить в этом мире, пусть лучше живут сами по себе.
С трех сторон город был защищен холмами, а с четвертой - массивной каменной стеной. Ворота в укрепленной гигантскими бревнами стене сейчас были открыты, по обе стороны от них высились дозорные башни. Сверху стена ощетинилась заостренными шестами и бревнами, предохраняя ворота от штурма. Алое знамя орды развевалось над обеими башнями и кое-где над шестами.
По мнению Рексара этот устрашающий вид был самым подходящим для дома самых могучих воинов на свете.
Стражник с копьем преградил им путь у ворот:
- Кто идет?
- Я Рексар - последний из Мок'Натал. Со мной Байрок, он серьезно ранен, но должен передать сообщение вождю Траллу.
Стражник нахмурился и посмотрел в сторону сторожевой башни. Дозорный прокричал ему:
- Все в порядке, я его помню…и его медведя. Узнаю эту волчью маску где угодно. Он друг Вождя, впусти его.
На голове Рексар носил череп волка, некогда им убитого. Он, словно шлем, защищал голову и в то же время служил способом устрашения врагов.
Услышав эти слова, стражник отступил, позволив Рексару и Мише с ее ношей войти в город.
Город орков был построен в огромной лощине, по краям и в глубине которой были воздвигнуты традиционные шестиугольные постройки. Рексар и его спутники направились в Долину Мудрости, где находился Тронный зал вождя. Проходя по пути через Долину Чести, на территории которой, собственно, и находились ворота, Рексар чувствовал огорчение и восхищение одновременно. Восхищало его то, что орки так много сделали за три года, а огорчало то, что в мире появился еще один могущественный город; а их и так стало слишком много.
На полпути к Долине Мудрости ему встретился знакомый невысокий орк, Назгрел - начальник здешней стражи в компании четырех воинов.
- Приветствую тебя, последний из Мок'Натал. Сколько уже времени прошло…
Рексар снял свою маску в знак уважения:
- Слишком много с тех пор как я видел тебя, и слишком мало с тех пор как я был в этом городе. Но я присягнул Траллу на верность и не мог оставить этого благородного воина умирать в траве.
- Мы прибыли, чтобы сопроводить тебя к нему, а о Байроке позаботится шаман. Давайте освободим Мишу от ее ноши.
Повинуясь жесту Назгрела, двое стражников подняли со спины Миши окровавленное тело Байрока. Медведица, было, зарычала, но Рексару стоило лишь взглянуть на нее, и она смолкла.
Они продолжили свой путь по длинным извилистым улицам Оргримара к внушительному шестиугольному строению, находившемуся в конце Долины Мудрости. В Тронном зале, показавшемся Рексару столь же холодным, как Утес Снежных Кошек, их уже ждал Тралл. Он сидел на троне, по одну сторону которого стоял морщинистый шаман Калтар, а по другую – орк, которого Рексар не знал.
Слегка дрожа, Рексар отсалютовал вождю:
- Приветствую тебя, Вождь Орды.
Тралл улыбнулся:
- Рад видеть тебя, мой друг. Жаль только, что ворота Оргримара открылись для тебя лишь тогда, когда ты привез одного из моих раненых собратьев.
- Ты ведь знаешь вождь, я не привык к городской жизни.
- Это верно. Но ты вновь послужил Орде.
Тралл обратился к шаману:
- Как он?
- Он выживет – он сильный. И он желает говорить.
- А может? – спросил Тралл.
- Не очень вразумительно, но он ведь все равно не даст мне начать исцеление, пока не выскажется.
- Я должен… сесть… помоги мне, шаман, - подал голос Байрок. Голос его звучал пусть и не на много, но тверже, чем когда Рексар обнаружил его в траве.
Тяжело вздохнув, старый шаман подозвал стражников, которые помогли Байроку сесть.
Запинаясь, прерываясь время от времени, чтобы передохнуть, Байрок рассказал о том, что с ним произошло. Рексар ничего не знал о Полыхающем Клинке, но остальным это название явно было известно – название древнего оркского клана.
- Это не могут быть они, - заявил незнакомый Рексару орк.
- Звучит и впрямь невероятно, Буркс, но если это тот же символ…, - откликнулся Тралл.
Буркс покачал головой:
- Это могло бы быть совпадением, но я на это не куплюсь. Кроме того, ходят слухи о культе среди людей Терамора. Они называют себя Горящий Меч. Возможно, кто-то из них захватил в плен одного из наших, узнал от него о символе и начал использовать этот знак в своих целях.
- Я тоже слышал об этом, - кивнул Назгрел.
- При всем уважении, вождь - вмешался Калтар, - я должен начать лечение. Этот человек выполнил свой долг, позвольте мне теперь забрать его из этого бессовестно холодного Тронного зала и вылечить.
- Конечно, - кивнул Тралл, и под руководством старого шамана стража вынесла Байрока из зала.
Тралл поднялся с покрытого шкурами трона и принялся расхаживать из стороны в сторону.
- Что ты знаешь об этом Горящем Мече, Назгрел?
Тот пожал плечами:
- Немного – люди собираются в своих домах, говорят на разные темы…
- Это у них получается лучше всего, - презрительно усмехнулся Буркс.
- Но если у них хватило наглости напасть на орка на территории Даротара, - заметил Назгрел, - значит они стали гораздо более могущественными, чем мы считали.
- Ответим тем же! – сказал Буркс. – Люди нападут на нас - это лишь вопрос времени.
Рексар решил, что это уже слишком:
- Ты обвиняешь в грехах шестерых все человечество?
- Они не постеснялись бы поступить с нами также, - заявил Буркс. – Кроме того, есть еще те, кто украл наш лес, и те, кто не помог нашему судну отбить атаку пиратов – а это уже больше, чем шесть.
Тралл повернулся к Бурксу:
- Терамор наш союзник, Буркс. Джайна не допустит, чтобы случившееся стало привычным делом.
- Она, возможно, не сумеет справиться с ситуацией, - заметил Назгрел. – Какой бы могущественной и уважаемой она ни была, она всего лишь человеческая женщина.
Джайна Праудмур была единственным достойным человеком, которого встретил на своем пути Рексар. Поставленная перед выбором - принять сторону своего отца, своей плоти и крови, или орка, которому дала слово, она выбрала последнее. Благодаря этому выбору Даротар не был уничтожен сразу после своего основания.
- Леди Праудмур, - сказал он, - делает то, что считает нужным.
- Какая трогательная уверенность, Мок'Натал. Но здесь она не к месту. Неужели ты и впрямь думаешь, что одна женщина сможет свести на нет десятилетия человеческих злодеяний? Они сражались с нами, убивали нас, превращали в своих рабов. Думаешь, слова одного человека смогут изменить природу всех людей?
- Слова одного орка ведь смогли изменить природу всех орков, - тихо произнес Рексар. – Он стоит сейчас перед вами, вы избрали его своим вождем. Вы сомневаетесь в нем?
Услышав эти слова, Буркс отступил:
- Конечно нет, но…
Тралл, однако, уже принял решение. Он снова сел на трон, не давая Бурксу договорить:
- Я знаю, на что способна Джайна и знаю ее сердце. Если в ее окружении завелись предатели, то Орда и самая могущественная волшебница на континенте вместе справятся с этой проблемой. Когда она закончит с громовыми ящерицами, я поговорю с ней об этом Горящем Мече.
Он посмотрел на Буркса:
- Мы не нарушим данного людям слова и не станем на них нападать. Это ясно?
- Да, Вождь.

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава X[/size]​

Стров сидел в одном из темных уголков таверны «Проклятый Демон» уже час, когда вошел его брат в компании четырех своих приятелей с судоверфи.
Выполняя приказ полковника Лорены, Стров поговорил со своим братом о Полыхающем Клинке. Мануэль рассказал, что больше не видел человека, пытавшегося его нанять, зато в последнее время в «Проклятый Демон» зачастил маленький скользкий тип – рыбак по имени Маргоз. Он-то как раз постоянно бормочет что-то на счет Полыхающего Клинка, обычно, после нескольких стаканов кукурузной водки. Стров хотел побольше узнать о мужчине, который хотел нанять Мануэля несколько недель тому назад, но брат был совершенно уверен, что этот человек в таверне больше не появлялся.
У Мануэля не очень хорошо получалось описывать людей – лучшее слово, которое он смог подобрать для Маргоза – «скользкий», а оно характеризовало половину завсегдатаев «Проклятого Демона». Он, однако, заверил Строва, что узнает того человека, если увидит, и обещал зайти в таверну после окончания смены на верфи.
Стров пришел рано и занял место в углу, позволившее слиться с окружающей обстановкой. Спустя несколько часов он решил, что ноги его в этом заведении больше не будет. Стол был грязным, лавка кривой, а пол давно не подметали. Первая же заказанная им кружка оказалась наполненной элем настолько водянистым, что Стров сразу отказался от мысли наполнить ее вновь. Он был удивлен, как это владелец таверны еще не разорился.
Над барной стойкой возвышался череп демона, и Строва он чрезвычайно раздражал. Ему казалось, что череп неотрывно смотрит на него. Несомненно, образ этого черепа, возвышающегося над посетителями таверны, заставлял их заказывать еще больше выпивки. Хоть в этом случае владелец нашел выгодное для своего дела решение.
Мануэль вошел вместе с несколькими, такими же, как он, дородными и шумными детинами в рубашках без рукавов и хлопковых штанах. Брат Строва зарабатывал на жизнь, нагружая и разгружая корабли, вставшие на якорь в Тераморе, а заработок тратил либо на игру в кости, либо на выпивку - здесь, в таверне. Это была физическая, а не умственная работа, поэтому для Строва интереса не представляла, в отличие от его лишенного воображения брата. Мануэль был не из тех, кто размышляет о природе вещей. Даже военная подготовка, которую проходил Стров, когда только поступил на службу, была бы для него тяжким бременем. Он предпочитал выполнять простые приказы – взять ящик оттуда и поставить туда. Что-то более сложное, вроде запутанных телодвижений в битве на мечах, доводило его до головной боли.
Грузчики направились к стойке.
- Займите пока стол, парни. Я закажу выпивку, - сказал Мануэль.
- Первая за твой счет? - с ухмылкой спросил один из его приятелей.
- Как хочешь – позже сочтемся, - хохотнул Мануэль, подходя к стойке.
Стров заметил, что брат подошел к стойке не прямым, а каким-то кружным путем, так что в итоге ему пришлось протиснуться между двумя людьми, чтобы заказать выпивку.
- Здорово, Эрик, - поприветствовал он бармена.
Тот кивнул в ответ.
- Два эля, кукурузную водку и кабаний грог.
Стров улыбнулся. Мануэль всегда питал слабость к кабаньему грогу – самой дорогой в таверне выпивке. То была одна из многих причин, почему он до сих пор жил с родителями, тогда как Стров давно уже был сам по себе.
- Как обычно, - откликнулся Эрик. – Сейчас.
Эрик ушел за выпивкой, а Мануэль обернулся к человеку, сидевшему рядом. Он пришел позже Строва, но уже допивал третью кукурузную водку.
- Эй, тебя ведь зовут Маргоз, верно? – спросил Мануэль.
Мужчина поднял голову и тупо уставился на него.
- Все носишься со своим Полыхающим Клинком, да? Был здесь один парень, рекрутов набирал. Ты ж один из них, да?
- Не понимаю о чем ты, - речь Маргоза была до того невнятной, что казалась лишенной согласных. – Извини.
Едва поднявшись с места, Маргоз повалился на пол, встал сам, отвергнув помощь Мануэля, и медленной, нетвердой походкой направился к выходу.
Спустя мгновение Мануэль кивнул ему, и Стров, оставив давно пустующий стакан, вышел на тераморскую улицу.
Улицы Терамора, кружевами вьющиеся вокруг городских зданий, были выложены булыжником, чтобы люди, лошади и повозки не увязли в болотистой земле, на поверхности которой был построен город. Люди, как правило, предпочитали ходить по улицам, а не по траве и грязи на обочине, так что улицы были всегда переполнены, и Стров мог следовать за Маргозом, не боясь быть замеченным.
После того, как Маргоз врезался в четырех разных людей (двое из которых приложили все усилия, чтобы избежать столкновения), Стров понял, что даже если бы они были совершенно одни, это ничего бы не изменило. Маргоз был так пьян, что не заметил бы и дракона, следующего за ним вниз по улице.
Стров все-таки не позволил навыкам пропадать даром – он отстал от рыбака на приличное расстояние и редко смотрел в его сторону, в то же время следя за ним боковым зрением.
Вскоре они достигли небольшой глинобитной постройки на пристани. Этот частный дом был построен из материала, куда более дешевого, чем древесина или камень, что свидетельствовало о крайней нищете его обитателей. Если этот человек и вправду был рыбаком, как считал Мануэль, то, наверное, очень плохим – воистину нужно совсем не иметь должного навыка, чтобы не преуспеть в этом деле на острове, на побережье Великого Моря. Ближайшая выгребная яма была почти не прикрыта, и Стров едва не зажал рукой рот – в нос ему ударил резкий запах отходов.
Маргоз зашел в дом, который первоначально, видимо, был четырехкомнатным, но теперь все четыре комнаты занимали разные квартиранты. Стров занял наблюдательный пост за деревом напротив.
В трех квартирах уже горел свет. В четвертой свет зажегся, когда вошел Маргоз. Стров осторожно перешел дорогу и остановился под окном комнаты Маргоза, притворившись, что мочится на стену. Он шел, намеренно спотыкаясь, чтобы любой прохожий мог удостовериться, что он пьян. Встретить пьяного, задумавшего облегчиться где приспичило, было обычным делом. Стров услышал слова, доносящиеся из комнаты Маргоза: «Галтак Эред'наш. Эред'наш бан галар. Эред'наш хавик иртог. Галтак Эред'наш».
Стров остолбенел. Некоторые слова были ему незнакомы, но то, что было в начале и в конце, он узнал – эту фразу кричали орки, напавшие на них у Северной Заставы.
Довольный своим открытием он снова обратился в слух.
Стров сморщился, почувствовав резкий запах серы. Сказать по правде, этот запах должен был быть более приятным, или хотя бы не столь отталкивающим, как валящая с ног вонь от выгребной ямы. Но запах этот был какой-то неправильный, какой-то зловещий. Слова Маргоза прозвучали как заклинание, а теперь еще и это…Стров был готов поспорить на свой меч, что это была не просто магия, а магия демонов.
-Прошу прощения, сэр… я не хотел…, - Маргоз сделал паузу. – Да, я понимаю, Вам не до подобных мелочей, но уже прошло несколько месяцев, сэр, а я все еще в этой дыре. Я просто хочу знать..., - снова пауза. – Но для меня это важно! И что еще важней – люди со мной говорят так, как будто я могу помочь…или что-то сделать…
Стров не слышал, что говорил собеседник Маргоза. Это означало одно из двух – либо Маргоз спятил и разговаривает сам с собой, что вполне возможно, учитывая его состояние, либо все сказанное предназначалось только для ушей Маргоза.
- Не понимаю о чем Вы. Никто не…, - опять пауза. – Мне-то откуда знать? У меня на затылке глаза не растут!
Стров знал о демонах только то, как их убивать, но в этой странной беседе без собеседника он определенно чуял присутствие демонических сил. И дело было не только в запахе серы.
Он застегнул штаны. Он уже достаточно услышал, чтобы рапортовать полковнику Лорене. Да и столь близкое соседство с демоном было ему не по душе.
Обернувшись, Стров увидел лишь темноту.
- Что за…? – он обернулся, но за его спиной тоже не было ничего, лишь кромешная тьма. Терамор исчез.
- Я не люблю шпионов.
Стров не слышал, он чувствовал этот голос каждой клеточкой своего существа. Его глаза были открыты, но он ничего не видел, будто ослеп. И мрак этот таил в себе отнюдь не спокойствие, он сковал все чувства Строва – тераморская суета, вкус соленого воздуха, свежесть морского бриза – все куда-то исчезло. Он чувствовал только запах серы.
- Зачем ты следил за моим избранником?
Стров ничего не сказал. Он не был уверен, что может говорить, но даже если бы и мог, то ничего не сказал бы этой твари.
- У меня нет времени на эти игры. Похоже, придется просто убить тебя.
Тьма пробралась в тело Строва. Он чувствовал, как холодеет, кровь застывает у него в жилах, разум взвыл от внезапной, ужасающей боли.
Последняя его мысль была о брате – Стров надеялся, что тот не спустит всю его пенсию на кабаний грог…

[size="4"]Глава XI[/size]​

Дуло Кривошипу нравилось быть наемником у гоблинов. На самом деле это была непыльная работа, когда он только на нее подписался. Наемники поддерживают порядок в Кабестане, а еще им хорошо платят. Дуло Кривошип должен был следить за порядком на своей территории пирса Кабестана, поколачивать пьяниц и бродяг, принимать взятки от владельцев кораблей, везущих контрабанду, арестовывать тех, кто слишком глуп или жаден, чтобы эти взятки давать. Короче говоря - приходилось иметь дело с самым разным народом.
Кривошип себя считал общительным. Кабестан был нейтральным портом – гоблины не принимали участия в вооруженных конфликтах, опустошающих земли. В результате здесь можно было встретить самые разнообразные виды живых существ, прибывшие из самых разных уголков мира. Эльфы, гномы, люди, орки, тролли иногда даже карлики – все пути Калимдора вели сюда. Кривошипу нравилось наблюдать за тем, как взаимодействуют разные расы – были ли то гномы, везущие строительный материал эльфам или эльфы, везущие драгоценности людям, орки, везущие овощи эльфам, люди, везущие рыбу ограм, тролли, везущие оружие кому-нибудь еще.
Но в последнее время дела шли неважно. Особенно между орками людьми, что было особенно тревожно, ведь наиболее частыми гостями Кабестана были представители этих двух рас. Кабестан находился по правую сторону от южной границы Даротара и был ближайшим к Терамору портовым городом.
Лишь на прошлой неделе Кривошипу пришлось вмешаться в драку между моряком орком и человеком торговцем. Орк наступил на ногу человеку и тот обиделся. Кривошип разнял их до того, как орк избил торговца до полусмерти, что, конечно, было уже не смешно. Кривошип предпочитал останавливать драки между разными бродягами и пьяницами – они были миролюбивы и не давали сдачи, но иметь дело с неистовыми в бою орками было довольно опасно. Кривошип предпочитал держаться от них на расстоянии.
В помощь Кривошипу было дано ружье, но каждый раз, применяя его, чтобы разнять дерущихся, Кривошип рисковал быть уличенным в абсолютном неумении пользоваться этой штуковиной. Выстрелить-то, конечно, он мог – любой дурак смог бы. Что тут думать – просто прицелься и нажми на курок, поток сжатого воздуха выстрелит сетью и твоя мишень окажется в ловушке. Но Кривошип целиться не умел, и в ловушке всегда оказывалось не то, что нужно. К счастью, одного только вида наемника, направившего на них дуло огромного ружья, было достаточно, чтобы драчуны успокоились – во всяком случае, до тех пор, пока не прибудет подкрепление. Потасовка прекращалась, зато поток коротких и крепких слов, которыми они обменивались, остановить было невозможно. Дошло до того, что многие торговые корабли прибывали в Кабестан с вооруженными отрядами на борту. Орки с воинами из Оргримара, люди с солдатами Северной Заставы.
Территорией Кривошипа была северная оконечность пирса, вмещающая двадцать якорных мест. Прогуливаясь по деревянному пирсу туда и обратно, он отметил, что пятнадцать из них заняты, но пока все спокойно. Для Кривошипа это было огромным облегчением. Солнце ярко светило и Кривошип чувствовал, как теплые лучи пронизывают его кольчугу. Быть может, сегодня день будет удачным.
Но спустя несколько минут солнце скрылось за облаками, дело явно шло к дождю. Дуло Кривошип вздохнул – он терпеть не мог дождь. Подходя к концу пирса, он услышал оживленную беседу между орком и человеком. Она ему совсем не понравилась. В нынешние времена такие беседы между орками и людьми частенько заканчиваются потасовкой.
Подойдя поближе, он заметил, что корабли собеседников занимают соседние якорные места. Кривошип узнал орка – это был Клатт, капитан судна «Ракнор», Клатт занимался торговлей овощами и фруктами, произраставшими на фермах в районе Бритвенного Холма. Имя человека Кривошип не помнил, но узнал в нем капитана рыболовецкого траулера, носящего странное название «Расплата за Страсть». Кривошип никогда не понимал, откуда люди берут такие названия. Вот Клатт назвал судно в честь погибшего на войне с Легионом брата, а «Расплата за Страсть» - название ни с чем не связанное и самое странное, какое только можно придумать для рыболовецкого траулера.
Словесная перепалка была обычным делом. Вырастить урожай в Сухих Болотах, где обитают люди, было нелегкой задачей, зато там было полным полно рыбы, в то время как Бритвенный Холм находился в глубине континента, где особо не порыбачишь. Так что орки отдавали излишек урожая людям, а люди им – избыток рыбы.
- Я не отдам превосходный лосось в обмен на эти отбросы!
Кривошип вздохнул, день сегодня для торговли явно неудачный.
Клатт топнул ногой:
- Отбросы?! Ах ты, нахал – да это же лучшие наши фрукты!
- Что говорит не в пользу ваших крестьян, - сухо заметил человек. – Они выглядят да и воняют так, как будто на них наступил огр.
- Я не собираюсь выслушивать оскорбления от человечишки!
Рыбак вытянулся в полный рост, едва достав орку до плеча.
- Это меня оскорбляют! Я привез сюда лучшую рыбу, а мне взамен предлагают дырку от бублика.
- Этот лосось не сгодится даже на удобрения!
Кривошип слишком поздно заметил, что человек вооружен чем-то вроде длинного меча, а Клатт безоружен. Таким образом внушительные размеры Клатта не давали ему преимущества в бою.
- А твои фрукты даже собаки есть не станут!
- Трус!
Кривошип вздрогнул, услышав это слово. Среди орков это было самым страшным оскорблением.
- Грязный зеленокожий! Да я тебя…
Что бы там ни собирался сделать человек, в этот момент на него набросился Клатт. Рыбак не успел вовремя выхватить меч - удары Клатта повергли его наземь, и они оба покатились по пристани.
Тяжкий груз немедленного вмешательства с Кривошипа сняли подоспевшие люди. Трое охранников в пластинчатых доспехах, из солдат Леди Праудмур, покинули «Расплату за Страсть» и оторвали, наконец, Клатта от капитана.
Однако чтобы остановить орка, нужен был отряд побольше. Он ударил одного в живот, схватил другого и швырнул в третьего. Теперь уже орки с «Ракнора» поспешили присоединиться к драке. Кривошип понял, что нужно срочно вмешаться пока не поздно.
Покрепче сжав свое ружье, отчаянно надеясь, что ему не придется пустить его в ход, Кривошип взревел:
- Все, хватит! Прекратите немедленно, а то все сейчас искупаетесь!
Клатт, собравшийся было снова наброситься на капитана, застыл на месте. Его жертва с разбитым в кровь носом и ртом возопила:
- Он напал на меня! – голос человека звучал гнусаво, возможно, причиной тому был сломанный нос.
- После того, что ты сказал, ты это заслужил, - презрительно ухмыльнулся Кривошип.
- Это не повод, чтобы убивать человека!
- Я сказал, хватит! – Кривошип не дал Клатту ответить. – Вы оба арестованы. Или по-хорошему в тюрьму пойдете, или по частям, мне без разницы.
Он посмотрел на оркских воинов и человеческих солдат:
- Эта территория принадлежит гоблинам, а значит, приказы здесь отдаю я. У вас парни, есть два выхода – помочь мне отвести этих двоих в обезьянник, чтобы этим делом занялся третейский судья или убраться из Кабестана по добру по здорову. Выбирайте.
Кривошип говорил правду. Он намеренно понизил голос, чтобы слова его прозвучали весомо. Он также знал, что у него нет ни единого шанса остановить людей и орков, если те не обратят на него внимания и продолжат драться. А если он выстрелит из ружья, то поймает в сети разве что столб для привязи.
Поэтому он вздохнул с облегчением, услышав со стороны людей:
- Будь по-твоему.
Очевидно, оркам также не хотелось накалять отношения с Кабестаном, где правили гоблины, так что они поспешили присоединиться к людям:
- Да, будь по-твоему.
Уводя Клатта и истекающего кровью человека в город, Дуло Кривошип с трудом сдерживал одышку. Он явно не был готов к подобным испытаниям и начал размышлять над тем, на какую еще работу он мог бы сгодиться. Должность охранника пирса уже не казалась ему столь привлекательной.



В какой бы ярости ни пребывал сейчас Майор Дэвин, ему пришлось прекратить дергать себя за бороду. В последний раз, когда он так злился, он выдернул несколько клочков, что было не только больно, но и неэстетично.
А в ярости он пребывал из-за отчета капрала Рича, спешно прибывшего в Северную Заставу из Кабестана.
- Что, капитана Джока и впрямь арестовали?!
- Ну, если уж говорить всю правду, сэр, - ответил Рич, - того орка арестовали тоже. Когда разгорелась ссора, вмешался наемник гоблинов.
- Вы позволили им арестовать капитана Джока?
Рич моргнул.
- У меня не было выбора. Кабестан находится под юрисдикцией гоблинов. Мы не…
- Не имеем там власти да, я знаю, - покачал головой Дэвин. Он встал с места и начал расхаживать взад вперед по своему кабинету, первоначально направившись к двери.
- Чушь какая-то. Мы не должны участвовать в подобном идиотизме.
- Сэр, я не понимаю почему…
- Орки испытывают наше терпение своим мошенничеством, - майор развернулся, и зашагал к окну.
- Это точно, сэр, - поддакнул Рич. – Фрукты впрямь были гадкими. Честное слово. А потом орк напал на капитана. Без всякой причины.
Майор остановился у окна. Внимание его приковал вид Великого Моря. Невысокие волны ласково гладили песчаную косу. Какая умиротворяющая картина. Но Дэвин знал, что она обманчива.
- Это не поддается контролю. Если орки будут продолжать себя так вести, то мы скоро снова окажемся на грани войны.
- Сомневаюсь сэр, - недоверчиво откликнулся Рич, но Дэвину было лучше знать.
- А Вы не сомневайтесь капрал, так и будет, вот увидите. С тауренами и троллями на их стороне они сокрушат нас, если только мы как следует не подготовимся.
Он обернулся к двери:
- Рядовой!
Вошел рядовой Орейл. Как и всегда, при виде этого солдата Дэвину оставалось только вздохнуть. Сколько бы раз рядовой ни ходил на примерку, доспех всегда был слишком ему велик.
- Да, сэр.
- Пошлите сообщение в Терамор. Нам нужно подкрепление и чем быстрее, тем лучше.
- Да, сэр, сию минуту, сэр, - Орейл отсалютовал и отправился на поиски магического кристалла, который леди Праудмур оставила для сообщения между Северной Заставой и Терамором. Длительной беседы с его помощью, конечно, не получилось бы, но сообщение передать можно.
Рич задумчиво поскреб щеку:
- Э, сэр, при всем уважении, Вы считаете, что это хорошая идея?
- Чертовски хорошая.
Дэвин уселся за стол, внутренне радуясь, что, вместо того, чтобы сидеть и рвать бороду, он действует.
- Я не позволю зеленокожим мерзавцам застать нас врасплох.

[size="4"]Глава XII[/size]​

Эгвинн очень хотелось, чтобы назойливая молодая женщина, наконец, ушла.
Но Эгвинн была реалисткой в достаточной мере, чтобы понимать – желание ее неосуществимо. Однако меньше оно от этого не становилось. Она прожила в одиночестве уже двадцать лет и очень ценила уединение. На самом деле, эти двадцать лет казались ей куда более счастливыми, чем века, прожитые до отшельничества в Калимдоре.
Она надеялась, что нагорье, окруженное непроходимыми горами, находилось достаточно далеко, а чары, ею наложенные, были достаточно слабыми, чтобы никто ее не обнаружил. Тщетная надежда.
- Я не могу поверить, что Вы все еще живы.
Голос у этой женщины - Праудмур, как у подростка. Эгвинн понимала, что звучит он так только потому, что та ее узнала.
- Вы всегда были моей героиней, - продолжала Праудмур. – Когда я была ученицей, я изучила все летописи, рассказывающие о Ваших деяниях – Вы были величайшей из Хранителей.
Содрогаясь при мысли о том, что эти престарелые глупцы из Пурпурной Цитадели могли о ней написать, Эгвинн ответила:
- Вряд ли.
Не в силах больше продолжать этот разговор, она подхватила ведро с водой, и направилась в свою хижину. Может быть, повезет, и эта Праудмур оставит теперь ее в покое.
Но Эгвинн сегодня, определенно, не везло. Праудмур последовала за ней:
- Только благодаря Вам я сумела стать волшебницей.
- Что заставляет меня пожалеть о том, что я ею была, - пробормотала Эгвинн.
- Не понимаю, почему Вы здесь? Почему никто не знает о том, что Вы все еще живы? Ваша помощь в борьбе с Пылающим Легионом нам бы очень…
Эгвинн уронила ведро, и резко повернулась к Праудмур:
- У меня есть причины на то, чтобы жить здесь и тебя они не касаются. Теперь оставь меня!
К несчастью это привело лишь к тому, что Праудмур из подростка вдруг превратилась в правительницу, которой, собственно, и являлась.
- Боюсь, я не могу сделать этого, Магна, Вы слишком важны для…
- Я больше ни для кого и ни для чего не важна! Разве ты не понимаешь глупая девчонка? Я не хочу жить ни среди людей, ни среди орков или гномов, или кого-то еще.
Девушка снова превратилась в подростка. Эгвинн чувствовала, как магия переполняет Праудмур, которая, хоть и была совсем ребенком, обладала недюжинными магическими способностями. Преодолела же она магический щит, установленный Эгвинн, так что та и не заметила, а это говорит об определенном уровне мастерства.
- Я не девчонка, я волшебница Кирин Тора.
- А я живу на свете тысячу лет. Вот поживи еще пару столетий и тогда я, возможно, назову тебя как-нибудь иначе, чем «девчонка», девчонка. А теперь уходи – я хочу остаться в одиночестве.
- Но почему? – в голосе Праудмур звучало искренне изумление, и Эгвинн подумала, что либо юная волшебница не знает всей истории, либо сама история была сильно приукрашена. Девушка продолжала:
- Ведь именно благодаря Вам женщины смогли учиться магии. Вы стали одной из невоспетых героев Азерота. Как вы можете просто взять и уйти…
- Вот так, - Эгвинн развернулась и вошла в дом, оставив ведро лежать там, где оно лежало – вернется за ним потом.
Праудмур, однако, не сдавалась – она последовала за ней сквозь покосившуюся дверь.
- Магна, Вы…
Они оказались стоящими посреди того, что можно было назвать гостиной, но в хижине была только одна комната, так что это была еще и спальня, кухня и столовая. Эгвинн вскричала:
- Не называй меня так! Я больше не волшебница, не героиня, я хочу, чтобы ты убралась из моего дома. Ты сказала, что благодаря мне женщины стали изучать магию – а ведь я должна бы служить примером, почему им не следует ее изучать!
- Вы ошибаетесь, - ответила Праудмур. – Потому что Вы…
Эгвинн зажала руками уши:
- Ради всего святого, что есть для тебя в этом мире, прекрати!
Праудмур тихо заметила:
- Но я не говорю ничего такого, о чем Вы и сами не знаете. Если бы не то, что Вы сделали, демоны пришли бы в этот мир намного раньше и мы…
- И что бы тогда? – презрительно усмехнулась Эгвинн. – Демоны бы все равно пришли, Лордерон пал, Король Лич взошел на трон, и Саргерас победил.
По какой-то непонятной для Эгвинн причине Праудмур вздрогнула, услышав о короле Личе, но, разумеется, бывшая Хранительница не стала спрашивать почему. Девушка сказала:
- Вы можете отрицать свои заслуги сколько Вашей душе угодно, но это ничего не меняет. Вы были примером для…, - она улыбнулась, - для всех маленьких девочек, которые хотели стать волшебницами, когда вырастут. Это была моя любимая история – о том, как Вы стали первой женщиной на посту Хранителя. На Вас пал выбор Скавелла, он первым разглядел способности в женщине – ученице, и Хранители Трисфаля аплодировали этому выбору, и…
Эгвинн не смогла удержаться от смеха. Она смеялась долго и безудержно. Настолько безудержно, что начала задыхаться. Она закашлялась, но вскоре пришла в себя. Спустя тысячелетие она, наконец, начала становиться старой и немощной, но у нее все еще было достаточно сил, чтобы не слечь от приступа смеха.
Однако она уже много веков так не смеялась.
Выражение лица у Праудмур было такое кислое, словно ее заставили съесть лимон:
- Не вижу ничего смешного.
- Конечно, если ты веришь во всю эту чушь, ты не увидишь здесь ничего смешного, - Эгвинн хохотнула, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Последний выдох перешел во вздох. – Что ж, леди Джайна Праудмур из великого города Терамор, раз уж Вы нарушили мой покой, то прошу садиться, - она указала на соломенный стул, пришедший в негодность уже на третьем году ее затворничества. Отчаявшись починить его, Эгвинн давно перестала им пользоваться.
- Я расскажу Вам истинную историю того, как я стала Хранителем Трисфаля, и почему Вы можете назвать меня своей героиней в самую последнюю очередь.

847 лет назад…
Впервые за много лет Трисфальские Поляны пугали Эгвинн. Леса к северу от столицы Лордерона были красивыми и тихими, далекими от шума и суетности людских поселений. Мать привела ее сюда впервые, когда Эгвинн была еще ребенком. Тогда она ощущала страх и восхищение при виде этих мест. Ее удивляли свободно разгуливающие вокруг звери, буйство красок цветущих растений, обилие звезд на ночном небосклоне, какого в городе не увидишь из-за факелов и фонарей.
Со временем, страх уступил место радости и любопытству, а иногда и чувству облегчения.
Но сегодня она снова чувствовала этот страх.
Пока Эгвинн не достигла зрелого возраста, она, как и еще четверо - естественно, мальчиков - была ученицей мага Скавелла. Она всегда хотела стать волшебницей, но родители твердили, что она должна будет стать чьей-нибудь женой. Пусть, мол, пока носится со своими травами, но вскоре ей придется научиться куда более полезным навыкам готовки и шитья…
Так бы и случилось, но Скавелл пожелал взять ее в ученицы. Он выразился довольно ясно, что не примет отрицательного ответа. Родители причитали, что больше не увидят свою дочурку, но Эгвинн трепетала от восторга. Она будет учиться магии!
Тогда у Скавелла было только трое учеников – Фолрик, Джонас и Манфред, и, по мнению Эгвинн, были они такими же противными, как и все мальчишки, ну, разве что чуть лучше. Четвертый – Наталь, появился год спустя.
Сегодня Скавелл открыл им, что он был членом тайного ордена Хранителей Трисфаля. Эгвинн сначала подумала, что ее любимый лес и был назван в их честь, но оказалось совсем наоборот – орден был так назван, потому что его члены уже много веков проводили здесь свои встречи. Эгвинн это удивило, так как она часто гуляла в этих лесах, но никаких встреч не видела.
А потом Скавелл сказал, что на поляне они встретятся с членами Ордена.
Мальчишки принялись рассуждать о тайных обществах, о том, как это здорово, как будто говорили о каком-то приключении. Эгвинн не принимала участия в этом разговоре, и ей хотелось знать, что именно представляют собой Хранители Трисфаля – Скавелл как-то уж очень туманно выразился по этому поводу. Мальчишкам было достаточно этих слов, но Эгвинн хотела знать больше.
- Скоро сама все увидишь, моя девочка, - ответил ей Скавелл. Он всегда называл ее так.
Когда они пришли на поляну, Эгвинн в замешательстве оглядевшись, никого там не увидела. Только она собралась спросить Скавелла, что происходит, как вслед за внезапной вспышкой света, вокруг мага и его учеников, на поляне возникли семеро. Трое из них были людьми, трое эльфами и один карликом. Все мужчины.
- Мы сделали выбор, - произнес один из эльфов.
- Какой выбор? – спросил Фолрик.
- Тише, мальчик, ты скоро все узнаешь, - сказал карлик.
Эльф обратился к Скавеллу:
- Ты был хорошим учителем для всех пятерых, Магна Скавелл.
Эгвинн нахмурилась, она никогда прежде не слышала, чтобы так называли ее учителя.
- Но среди твоих учеников есть особенный. Тот, чья любознательность в исследовании магии выходит за пределы допустимых границ, тот, кто не знает равных в наложении чар, тот, кто уже использует магию свитков Мейтра.
Сердце у Эгвинн чуть не выпрыгнуло из груди. Ночной эльф Мейтр был великим волшебником, живущим много тысяч лет назад. Эльфийские волшебники не притрагивались к этим свиткам до последнего года обучения, а люди волшебники до того момента, когда это обучение не закончится. Эгвинн, однако, начала использовать заклинания Мейтра к концу первого года своего ученичества. Но делала она это втайне, чтобы, как выражался Скавелл, «не раздражать мальчиков».
- Кто использовал заклинания Мейтра? – Фолрик обратился к товарищам.
- Я, - торжествующе усмехнулась Эгвинн.
- Да разве тебе это по плечу? – злорадно осведомился Манфред.
- По плечу, юный Манфред, - откликнулся Скавелл, - А тебе и Фолрику лучше бы молчать, если вас никто не спрашивает.
Склонив головы, Фолрик и Манфред ответили:
- Да, сэр.
Эльф продолжал:
- Все вы должны знать, что грядет война. Простые люди ничего о ней не знают, знает лишь сообщество волшебников, частью которого вам однажды предстоит стать. Демоны вторглись в наш мир, с каждым годом они становятся все сильней, несмотря на наши попытки загнать их в угол.
- На самом деле эти попытки лишь еще больше их разъярили, - вмешался карлик. Эльф, которого он прервал, взглянул на него с укоризной.
- Демоны? – спросил Наталь. Он всегда их боялся.
- Да, - ответил один из людей. – Они пытаются уничтожить нас всеми доступными способами. Только маги могут противостоять им.
- Хранители Трисфаля, - добавил эльф, наградив человека взглядом, красноречиво говорившим, что и его вмешательство было нежелательным, - были избраны, чтобы защитить этот мир от нашествия демонов, и среди них мы выбираем главного Хранителя. Самые талантливые юные маги обучаются волшебству под его руководством, в данном случае, под руководством мага Скавелла. Затем мы решаем, кто из них достоин будет называться новым Хранителем.
- Это был нелегкий выбор, - сказал карлик.
- Это был глупый выбор, - пробормотал Джонас.
- Что Вы сказали, молодой человек? – спросил другой эльф.
- Я сказал, это был глупый выбор. Эгвинн женщина. Она сгодится разве что на роль деревенской знахарки, поящей крестьян своими отварами! Мы же станем магами!
Эгвинн посмотрела на Джонаса с удивлением и отвращением. Джонас ей нравился, они даже пару раз переспали. Никто из учеников об этом не знал, но знал Скавелл – от проницательного взора старого мага ничего нельзя было утаить. Джонас был последним, от кого она могла ожидать таких слов. Другое дело, к примеру, Фолрик – он напыщенный осел, но Джонас … Эгвинн поклялась, что ему больше никогда не удастся затащить ее в постель.
Один из людей вздохнул:
- Да, это верно. Женщины слишком эмоциональны и склонны к хвастовству, а настоящему магу это не пристало. Но верно также и то, что Эгвинн обладает, куда большим могуществом, чем остальные ученики Скавелла, а Хранителем должен стать самый лучший. Даже если этот лучший – девушка.
Услышав это, Эгвинн рассвирепела:
- Прошу прощения, добрые господа, но я стану волшебницей не хуже любого из этих мальчишек. Возможно, даже и лучшей – мне пришлось куда больше преодолеть, чтобы попасть сюда.
Эльф усмехнулся:
- А ведь она права.
- Погодите минутку, - произнес Наталь, - вы говорите, что она станет…как вы там сказали…Хранителем? А мы что, останемся не при делах?
- Вовсе нет, - ответил эльф. – Каждому из вас предстоит сыграть важную роль. Все маги ордена будут участвовать в войне, просто должность Хранителя самая ответственная.
Эгвинн обратилась к Скавеллу:
- Скавелл, что с Вами? Почему Вы оставляете эту должность?
Скавелл улыбнулся:
- Я стар, моя девочка, и очень устал. Охота на демонов – дело молодых. А я потрачу оставшиеся годы на подготовку будущего поколения магов.
Он обратился к юношам:
- Не беспокойтесь, я по-прежнему останусь вашим учителем.
- Чудесно, - пробормотал Фолрик. Все четверо были мрачнее тучи.
- Именно потому, - раздраженно заметил карлик, - что никто из вас не оказался готовым, наш выбор и пал на Эгвинн.
- Кроме того, - добавил один из людей, - Хранитель должен быть исполнителем воли совета. Я полагаю, девушка, обладая не такой сильной волей, будет делать лишь то, что прикажут.
- Это не военное ремесло, - сказал другой человек.
- Но вы говорите об этом как о войне, - не смогла промолчать Эгвинн.
- Все правильно, - усмехнулся эльф. Он бросил на Эгвинн взгляд, казалось, проникший в самую душу. – Тебя подготовят к тому, чтобы ты смогла вынести переход силы. Вся магия, которой владеют члены ордена, будет передана тебе. Пойми, Эгвинн, на твои плечи ляжет самая тяжелая ответственность, какая только может выпасть на долю мага.
- Я понимаю, - сказала Эгвинн, но на самом деле, она едва ли понимала. Тем не менее, она хотела стать волшебницей больше всего на свете, и знала, что первой и основной обязанностью каждого волшебника является защита этого мира от разных напастей. Настоящие волшебники используют магию для поддержания порядка в этом мире хаоса, а значит, работы у нее будет много. Просто она еще не знала насколько много. Так же как и не знала, каковы были намерения Скавелла, когда он показал ей свитки Мейтра.
Фолрик выступил вперед:
- Проклятье, я ничем не хуже этой девчонки! Даже лучше! Я тоже могу воспользоваться заклинанием Мейтра. Смотрите.
Фолрик закрыл глаза, затем открыл и уставился на валун, выступающий неподалеку от того места, где стоял эльф. Он пробормотал заклинание, повторил его – заклинания Мейтра необходимо было произнести дважды - Скавелл говорил, что это мера предосторожности.
Вспышка света – и камень вдруг засиял на солнце, приобретя желтоватый оттенок. Фолрик презрительно улыбнулся Эгвинн, и ухмыльнулся, глядя на магов.
- Камень в золото, - сказал карлик, - как банально.
- Вообще-то, - улыбнулся эльф, - это пирит, «золото дураков».
Фолрик перестал улыбаться.
- Что? Не может быть!
Он произнес распознающее заклинание, и погрустнел еще больше.
- Проклятье!
- Тебе еще многому предстоит научиться, - сказал эльф, - но все вы обладаете удивительными способностями. Фолрик, Манфред, Джонас, Наталь – вы достигнете совершенства, продолжая оставаться учениками Скавелла.
Он вновь посмотрел на Эгвинн пронизывающим взглядом:
- А твоя судьба, Эгвинн, решится чуть раньше. Мы вернемся на это место через месяц, чтобы передать тебе силу. Тебе предстоит подготовиться.
После этих слов, члены ордена исчезли с той же вспышкой света, с какой появились ранее.

Весь месяц Скавелл обучал Эгвинн способам борьбы с легионерами демонов и их любимцами – лишь благодаря Хранителям, таким как Скавелл они еще не обрели власть над этим миром. Затем он передал ей силу Хранителя. Она не чувствовала раньше ничего подобного. Заклинания, требующие раньше тщательной концентрации, приводила в действие кратчайшая мысль. Изменилось, также, и восприятие, так как она научилась видеть природу вещей. Раньше ей приходилось прилагать определенные усилия, или произносить сложные заклинания, чтобы определить назначение растения или настроение животного, а теперь достаточно было лишь взгляда.
Спустя год Скавелл тихо умер во сне. Когда он понял, что умирает, он нашел новых учителей для Джонаса, Наталя и Манфреда. Фолрик, к тому времени, уже был сам по себе. Скавелл завещал все имущество и слуг Эгвинн.
Менее чем через месяц после его смерти, Эгвинн вернулась из деревушки Джортас и была призвана Орденом.
Как только она прибыла на Трисфальскую поляну, карлик – к тому времени она успела узнать, что зовут его Эрбаг – спросил:
- Чем ты занималась в Джортасе?
- Спасала людей от Змодлора, - Эгвинн этот ответ казался очевидным.
- А ты не думала, что нужно побольше о нем узнать, прежде чем вступать в бой? Не думала разработать план, который позволил бы сразить демона и укротить его так, чтобы население Джортаса ни о чем не узнало? Или ты просто ринулась в атаку, размахивая кулаками и надеясь, что тебе повезет?
Усталость и раздражение помешали Эгвинн быть с советом магов более откровенной:
- Ни то, ни другое, Эрбаг, ты это знаешь. Не было времени на вырабатывание стратегии или изучение демонов. Дети в школе, захваченной Змодлором, находились в опасности. Отступи я тогда…
- Именно это ты и должна была сделать, - заметил Эрбаг, - то, что тебе было сказано. Разве Скавелл не говорил о том, как действуют Хранители? Мы действуем осторожно и…
- Все ваши действия – это лишь ответная реакция, - немедленно прервала его Эгвинн. – Это все, чем вы заняты, наверно, поэтому за последние несколько веков вы так и не достигли успеха в борьбе с этими мерзкими тварями. Змодлор умудрился захватить здание школы и готовился к тому, чтобы провести над местными детьми ритуал, который отравил бы их души. Я ощутила мерзкую вонь демонической магии совершенно случайно и чудом подоспела вовремя. Ваши методы – обычное сопротивление…
- Естественно! – Эрбаг говорил, размахивая руками. – Совет и создан был для сопротивления угрозе…
- Эти методы не работают. Если мы действительно хотим противостоять монстрам, которые только и ждут удобного случая, чтобы начать вторжение в этот мир и сравнять с землей наши дома, мы не можем позволить приносить в жертву наших детей. Мы должны предотвращать подобное, искать и уничтожать их, иначе мы обречены.
Эрбаг, однако, был с ней не согласен:
- А что будет, когда люди осознают всю глубину угрожающей им опасности и начнется паника?
Прежде чем ответить, Эгвинн посмотрела на других магов:
- Эрбаг говорит и от вашего имени, или он просто здесь самый громкий?
Старейший из эльфов в совете, Рельфтра, улыбнулся Эгвинн:
- И то и другое, Магна. Эрбаг прав – ты слишком безрассудна, - уже без улыбки добавил он. Змодлор – демон низшего порядка, прислужник Саргераса; он мог бы снабдить нас важной информацией касательно своего господина.
- Да, и убить тех детей, прежде чем снабдить нас этой информацией.
- Возможно. Иногда, чтобы выиграть битву, необходимо идти на риск.
Эгвинн пришла в ужас:
- Мы же говорим о жизнях детей. К тому же это не война, а в лучшем случае удерживание позиций. Подобный образ действий приведет всех нас к гибели - и детей и взрослых.
Никто из магов не успел ей возразить, Эгвинн произнесла:
- Августейшие маги совета, при всем уважении – я устала и хочу спать. Если у вас есть еще вопросы...
- Знай свое место, Магна Эгвинн, - лицо Рельфтры помрачнело. – Ты Хранительница, ты исполняешь волю Совета Трисфаля. Никогда об этом не забывай.
- Вы не дадите мне забыть, - пробормотала Эгвинн. – Это все?
- Пока да, - ответил Рельфтра. Эти слова она едва расслышала, так как уже телепортировалась в Пурпурную Цитадель, отчаянно нуждаясь во сне.

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава XIII[/size]​

Лорена была раздосадована, но не так чтобы уж очень удивлена, увидев на троне леди Праудмур Кристоффа. Сама леди использовала любую подходящую возможность, чтобы на трон не садиться, зато управляющий всегда пользовался этой привилегией, когда оставался за главного.
Кристофф скорее опирался на трон, чем сидел на нем. Тощие плечи сгорбились, он сидел боком, так что одна нога свисала до земли. Он читал какой-то свиток, когда вошла Лорена, сопровождаемая Дьюри.
- К Вам полковник Лорена, сэр, - кротко сказала пожилая леди.
- В чем дело, полковник? – спросил Кристофф, не отрывая глаз от свитка.
- Исчез рядовой Стров, - без всяких предисловий произнесла она.
Управляющий, наконец, отвлекся от документа, его брови поползли вверх:
- Это имя должно мне что-то говорить?
- Должно, если Вы внимательно слушали, о чем мы говорили тогда в кабинете Леди.
Отложив свиток в сторону, Кристофф выпрямился:
- Сбавьте тон, полковник, когда говорите со мной в этом зале.
- Благодарю Вас, но я буду с Вами говорить так, как я хочу, независимо от того, где мы находимся. Леди Праудмур просила Вас править Терамором на время ее отсутствия, - Лорена гневно смотрела на управляющего.
- Но это не превращает Вас в леди.
Она усмехнулась:
– Тем более что у Вас для этого кое-чего не хватает.
Кристофф нахмурился:
- Пока не вернется леди Праудмур, я уполномочен действовать от ее имени, и Вы эти полномочия должны уважать.
- Ваши полномочия, управляющий, заключаются в том, чтобы быть советником леди Праудмур. Так что оставьте свою манию величия.
Откинувшись на спинку трона, Кристофф снова взял свиток и уныло произнес:
- Что Вас сюда привело?
- Как я и сказала, исчез рядовой Стров. Я отправила его разузнать о Полыхающем Клинке. Я говорила с его братом – Мануэль рассказал, что произошло в «Проклятом Демоне». Стров сидел в углу, Мануэль заговорил с человеком, на которого думали, будто он связан с Полыхающим Клинком. Потом Стров пошел за этим человеком. Все это случилось позавчерашней ночью, с тех пор от него ни слуху, ни духу.
- Ну а я здесь причем? – голос Кристоффа все еще звучал уныло.
- Притом, что он вел расследование касательно Полыхающего Клинка ты, мямлящий идиот. Того самого Полыхающего Клинка, что напал на нас у Северной Заставы. Разве это не кажется подозрительным?
- Нет, - он снова опустил свиток. – Дезертиры были, есть и будут. Вам-то уж полковник, должно быть об этом известно.
- Я об этом знаю, - сухо ответила Лорена. – Но я также знаю Строва. Он скорее даст себе ногу отрубить, чем дезертирует. Он мой лучший солдат, и я собираюсь вывернуть наизнанку этот остров, но найти Строва.
- Нет.
Лорена инстинктивно потянулась к рукояти меча, хотя и знала, что будет большой глупостью с ее стороны прирезать человека, сидящего на троне правителя Терамора. Но этот человек не заслуживал места, на котором он сидел, он заслуживал смерти.
- Что значит «нет»?
- Я убежден, что полковник прекрасно понимает смысл этого слова…
- Очень смешно, - она убрала руку с рукояти меча. Лорена пересекла зал и остановилась у большого окна, чтобы больше не пришлось смотреть на Кристоффа. Небо было настолько чистым, что она смогла разглядеть остров Альказ на северо-востоке.
- Меня очень тревожит этот Полыхающий Клинок, управляющий. Они владеют магией и…
- В данный момент, полковник, Полыхающий Клинок всего-навсего слух, не подтвержденный ни чем, смею заметить, кроме исчезновения вашего рядового. Я не могу бросать все силы Терамора на поимку дезертира, тем более, что они могут понадобиться в другом месте.
Обернувшись, Лорена спросила:
- О чем это Вы?
- Ваш приход избавил меня от необходимости послать за Вами, - сказал Кристофф.
Лорена осведомилась, почему он не сказал об этом с самого начала. Кристофф презрительно улыбнулся:
- Вы не должны задавать вопросы тому, кто сидит на троне, Вы должны выполнять его приказы, полковник. В данный момент этот кто-то я, и я получил сообщение о том, что орки сосредоточили войска у подножия Утеса Колкар - ближайшему к Северной Заставе району Даротара.
Не утруждая себя замечанием, что она знает, где находится Утес Колкар, Лорена, нахмурившись, спросила:
- Когда это произошло?
- Этим утром. Майор Дэвин нуждается в дополнительном подкреплении, и я хочу, чтобы Вы возглавили отряд.
Хотя в должностные обязанности Лорены не входил надзор за перемещением войск Терамора и Северной Заставы, она имела право получить информацию об этих перемещениях.
- В дополнительном подкреплении? А когда в Северную Заставу послали предыдущее подкрепление?
- Вчера. Имели место несколько инцидентов на Торговом Побережье, когда орки завязывали драки с людьми. В некоторых случаях дело закончилось арестом – наш капитан теперь содержится в тюрьме Кабестана, потому что на него напал орк.
Лорена кивнула – она видела этот отчет.
- Ну и что? Гоблины имеют право останавливать потасовки.
- Это не было потасовкой! – вскричал Кристофф, что сильно удивило Лорену. Управляющий вел себя надменно, снисходительно, самонадеянно, иногда она все же готова была признать, что он блестяще справляется со своими обязанностями, но никогда Лорена не слышала, чтобы этот доходяга повышал голос.
- Потасовка это была или нет, - произнесла Лорена намеренно спокойным, не в пример громкому возгласу Кристоффа, тоном, - уже не важно. Зачем было укреплять оборону Северной Заставы?
- Я же сказал - войска орков…
- Я имею в виду первоначальное подкрепление.
- Майор Дэвин счел, что это необходимо, я согласился, - пожал плечами Кристофф.
Лорена покачала головой и снова отвернулась к окну:
- Майор Дэвин считает орков тупыми животными, управляющий. Я бы не стала доверять его мнению. Он, возможно, преувеличивает.
- Только не теперь, когда орки действительно сосредотачивают войска.
Кристофф покинул трон и подошел к Лорене.
- Полковник, если Северной Заставе суждено стать фронтом войны, новой войны с орками, мы должны быть к этому готовыми. Вот почему я послал туда два гарнизона и Элитный Отряд.
Услышав это, Лорена открыла рот. Она отступила настолько, чтобы не потерять из виду управляющего и в то же время, стоять от него как можно дальше.
- Элитный Отряд? В их обязанности входит охранять леди Праудмур.
- Но сейчас она за пределами досягаемости, и сама может позаботиться о себе. Пусть лучше отправляются на Заставу, чем сидят здесь без дела, - попытался успокоить ее Кристофф.
Но Лорена снова покачала головой:
- Вы совершаете серьезную ошибку, управляющий. Да, произошло в последнее время несколько неприятных инцидентов, но это не означает, что начинается война.
- Быть может и нет, но лучше быть готовым к войне, которая не начнется, чем оказаться не готовым к войне, которая все-таки разразится.
Заявление это прозвучало логично, но Лорене все равно не понравилось.
- А если орки расценят это как проявление враждебности?
- Именно так их действия сейчас расцениваю я, полковник. Как бы то ни было, наш лучший командир должен быть на месте. Поэтому я хочу, чтобы Вы возглавили войска в Заставе. Время не ждет, так что Вы и старший состав можете отправляться на дирижабле немедленно, чтобы успеть сделать необходимые приготовления – остальные прибудут на кораблях следом за вами и немедленно займут посты.
Лорена вздохнула. Если дирижабль был уже готов принять ее на борт, значит, Кристофф все решил еще до того, как она переступила порог этого зала. Ей оставалось лишь выложить последний козырь:
- Я думаю, нам следует дождаться леди Праудмур.
- Вы имеете право так думать, - Кристофф снова уселся на трон, театральным жестом поместив руки на широкие подлокотники. – Но леди Праудмур занята, она помогает своим драгоценным друзьям оркам, а они тем временем возводят оборонительные укрепления и готовятся уничтожить нас. Я не позволю, чтобы из-за ее близорукости в отношении Тралла было уничтожено все, что она же и создала. А теперь, полковник, когда Вы услышали приказ, будьте любезны, его выполнять.
- Кристофф, это ошибка. Позвольте мне найти Строва и выяснить…
- Нет.
Но затем, смягчившись и опустив руки, он добавил:
- Ну, хорошо полковник, я Вам уступлю – можете отправить на поиски Строва двух солдат. Но не больше.
Лучшее, по мнению Лорены, что она могла сейчас сделать, это убраться подальше от управляющего.
- Спасибо. Прошу меня простить, я должна собрать старший состав.
Вновь взявшись за свиток правой рукой, Кристофф взмахнул левой.
- Можете идти.
Она развернулась на каблуках и в ярости покинула Тронный зал.

[size="4"]Глава XIV[/size]​

Джайна была потрясена рассказом Эгвинн. Все летописи, из которых она узнала об избрании Эгвинн на пост Хранителя, описывали это событие в радужном свете. Джайне и в голову прийти не могло что, оказывается, совет избрал ее на эту должность весьма неохотно, предчувствуя неприятности ввиду ее пола; что Хранители не одобряли ее методов. Но воспоминаниям Эгвинн было уже несколько сотен лет.
- Ваша история отличается оттого, что написано в свитках, Магна.
- Да, - вздохнула Эгвинн, - отличается. Быть может лучше, если вы, юные волшебники, будете думать, что маги сосуществуют в идеальной гармонии. Именно такое представление и может сложиться, если не иметь перед глазами обратного примера.
Она покачала головой и откинулась на спинку стула.
- Они действительно не хотели, чтобы среди них была женщина. Меня назначили Хранителем только потому, что у них не было другого выбора. Я была самой способной – уж конечно, более способной, чем эти четверо. Они жалели о своем выборе.
Она выпрямилась.
- В конце концов, всем пришлось о нем пожалеть. Если бы не я…
Джайна тряхнула головой:
- Это нелепо. Вы так много сделали.
- А что я сделала? Настояла на том, чтобы начать охоту на демонов, но к чему привела моя настойчивость? Восемь веков я сдерживала одну их волну за другой, словно прилив – безуспешно. Змодлор был лишь первым. Так много демонов, так много битв и, в конце концов, меня все-таки одурачил Саргерас…
Эту историю Джайне можно было не рассказывать:
- Я знаю, что случилось, когда Вы сошлись в битве с Саргерасом. Вы уничтожили лишь физическую оболочку, но его дух вселился в Вас, а потом в Медива.
Эгвинн горько усмехнулась:
- И ты все еще считаешь меня великой волшебницей? Я позволила самонадеянности застить мне глаза. Я считала, что Хранители Трисфаля - кучка недалеких, старых глупцов, но они были куда более опытными магами, чем я. После того, как я «победила» Саргераса я стала еще более самонадеянной, если только это было возможно. Я не являлась на тайные встречи, пренебрегала их методами, не выполняла указаний. Я думала - раз я победила Саргераса, который был богом, то, что они вообще понимают? – сердито проворчала она. – Я была просто дурой.
- Не глупите, - Джайна едва могла поверить в услышанное. Довольно уже того, что величайшая волшебница своего времени - женщина, которую она боготворила всю сознательную жизнь, оказалась довольно неприятной личностью, так теперь к тому же она несет какую-то чушь.
- Во всем виноват Саргерас. На Вашем месте мог быть кто угодно. Вы же сами сказали, что он был богом. Он знал, что может обмануть Вас благодаря Вашей же силе, он манипулировал Вами. Ваши действия были абсолютно последовательными.
Эгвинн уставилась в один из углов своей полуразвалившейся хижины, которую она, очевидно, называла домом.
- Это не самое худшее, что я сделала. Еще Медив.
Джайна удивилась еще больше:
- Я знала Медива, Магна, он…
Обернувшись к Джайне, Эгвинн отрезала:
- Я не говорю о том, кем был мой сын. Я говорю о том, что он из себя представлял.
- Что Вы имеете в виду? – искренне удивилась Джайна. – Его отцом был Нилас Аран и…
- Отцом?! – Эгвинн издала звук, похожий на землетрясение в горах, - Ты ему льстишь.

69 лет назад…
На сей раз, Эгвинн получила слишком настоятельный призыв, чтобы его игнорировать. Состав Хранителей Трисфаля с годами изменился. Три эльфа были все те же, но люди и карлик умерли, а потом умерли те, кто пришел им на смену, как и те, кто пришел потом на смену им. Но в остальных смыслах Хранители не изменились. Не желая иметь дело ни с ними, ни с учениками, Эгвинн использовала свои силы для того, чтобы продлить свою жизнь и как можно дольше остаться Хранительницей.
Она едва не разбилась насмерть, стоя на парапете в Лордероне, творя заклинание, которое должно было отыскать одного из бывших прислужников Саргераса. Судя по слухам, он восстанавливал силы в каком-то городе. Она произнесла уже половину заклинания, когда получила от совета столь настойчивое послание, что едва удержалась на ногах. Оно было лишь третьим за долгие дни, но первым прервавшим ее работу.
Понимая, что ей все равно не удастся сейчас закончить начатое, она телепортировалась на Трисфальские Поляны. Эгвинн материализовалась посреди того самого валуна, который когда-то Фолрик превратил в пирит. Сам Фолрик давно почил, как и трое других ее сотоварищей, - все погибли, сражаясь с демонами. Само время разоблачило обман – камень превратился в темно-коричневый, утратив золотистый блеск восьмисотлетней давности.
- Что такого важного стряслось, что меня нужно было прерывать посреди заклинания?
- Уже восемь веков ты Хранительница, Эгвинн, - сказал один из людей. Эгвинн даже не пыталась запомнить его имя. – Самое время сложить с себя обязанности.
Выпрямившись в полный рост, оказавшись, таким образом, выше любого из людей стоящих в кругу на поляне, она сказала:
- Меня вообще-то принято называть «Магна». Еще одно нелепое правило, расхожее в мире волшебников.
Слово имело гномье происхождение и значило «защитник». Это почетное звание носили Хранители со времен основания ордена. Эгвинн не особо волновали титулы, но совет так часто говорил о правилах и законах, и ее показном невыполнении этих правил, что она начала уличать и самих Хранителей в этом грехе.
- С каких это пор ты соблюдаешь правила? – бросил ей Рельфтра в лицо.
Человек взглянул на эльфа и продолжил:
- Ты, как и любой из нас, прекрасно понимаешь степень риска того, что делаешь. Ты искусственно продлеваешь свою жизнь, а это может быть опасно. Эти чары непрочны и нестабильны. Посреди битвы, посреди заклинания твой настоящий возраст может внезапно дать о себе знать. Если подобное произойдет, а у тебя не будет преемника…
Эгвинн подняла руку, остановив его речь. Будет она еще выслушивать нотации от этих глупцов о том, как правильно пользоваться магией. Она могущественней любого из них. Сам Саргерас не устоял перед этим могуществом.
- Хорошо. Я найду преемника и передам ему свою силу.
- Мы найдем тебе преемника, - сквозь зубы произнес человек. – Мы выберем его так же, как и выбрали преемника Скавелла, как выбирали преемника каждого Хранителя и до него.
- Нет. Я сама сделаю выбор. Кто как не я знает, что значит быть Хранителем, вы же просто встаете в круг на этой поляне и делаете официальные заявления, пока другие заняты делом.
- Магна…, - начал, было, человек, но Эгвинн больше ничего не хотела слышать.
- Я уже выслушала ваш совет, в первый раз он оказался полезным, - она улыбнулась. – Полагаю, рано или поздно он должен был последовать. Даже деревенский дурачок может раз в жизни произнести что-то дельное. Когда я выберу себе преемника, я вас оповещу. Это все.
Не дожидаясь разрешения, она телепортировалась обратно на парапет. Маги были правы, но она должна завершить начатое. Эгвинн вновь начала произносить отыскивающее заклинание, чтобы узнать, на самом ли деле в Лордероне объявился демон, как говорили слухи.
Это был не демон, а лишь несколько мальчишек, творящие заклинания, смысла которых не понимали. Если бы они продолжили в том же духе, то и в самом деле призвали бы демона, но Эгвинн сумела пресечь эти неловкие попытки. Уладив это дело, она отправилась в Стормвинд, к дому Ниласа Арана.
Аран много лет восхищал ее. Эгвинн и не взглянула бы в его сторону, если бы он не был куда более одаренным магом, чем другие Хранители Трисфаля. Свободный от предрассудков Совета, безупречно владеющий своим мастерством, он был придворным магом короля Ландана Ринна. Будь Эгвинн на пару сотен лет моложе, ее также восхищали бы его голубые глаза, широкие плечи и веселый нрав.
Однако она не была на пару сотен лет моложе, не интересовалась им и не имела ни малейшего представления интересуется ли ею он. У нее было немало романов в юности, начиная с Джонаса, но были они недолгими. За те восемь веков, что она прожила, любовные отношения начали казаться ей чередой ошибок и хитрых уловок, а у нее не было на это ни времени, ни желания.
Тем не менее, она извлекла на свет, позабытое было со времен отношений с Джонасом, кокетство. Она заговорила с Араном о его увлечениях, о его пристрастии к гномьей музыке. Она сделала все, чтобы он провел с ней ночь.
На следующее утро она уже знала, что беременна. Эгвинн была несколько разочарована тем, что это будет мальчик. Она надеялась, что родится дочь, которая станет еще одной соринкой в глазу Трисфальского ордена. Но и мальчик в итоге послужит той цели, для которой рожден.
Затем Эгвинн немедленно покинула Стормвинд. Аран был разочарован – ничего другого он от Эгвинн не ждал, но надеялся, что она хотя бы будет повежливее.
Девять месяцев она продолжала выполнять обязанности Хранителя, пока не родила Медива. Только тогда она вернулась с тем, чтобы передать ребенка Арану и объявила совету, что избрала сына своим наследником.

- Судя по выражению твоего лица, ты просто в ужасе, - злорадно улыбнулась Эгвинн.
- Так и есть, - честно призналась Джайна. Она сражалась с Медивом бок о бок, именно он убедил Джайну и Тралла объединить усилия в борьбе с Пылающим Легионом. Но она и представить не могла, что могущественный пророк был рожден в результате пошлой интриги. На самом деле, она мало, что о нем знала – только то, что он восстал из мертвых с тем, чтобы искупить свои грехи и сделать все возможное, чтобы остановить Пылающий Легион.
- Я рассказала эту историю, чтобы ты поняла, - продолжила Эгвинн, - я не героиня, не образец для подражания, я не маяк в ночи для юных магов не важно какого пола. Я всего лишь самонадеянная дура, позволившая своей силе и хитрости демона уничтожить себя…и весь мир.
Джайна покачала головой. Она припомнила, как они разговаривали с Кристоффом о том, что в летописях не часто встретишь уроки истории, преподаваемые человечеству. Причина кроется в том, что автор описывает события предвзято, сообщая читателю только то, что, по его мнению, читатель должен знать. Она вдруг поняла, что все, что она читала в библиотеке Антонидаса о Хранителях Трисфаля, пропитано той же предвзятостью, что и исторические тексты, о которых говорил Кристофф.
Внезапно ее что-то словно кольнуло. Она вскочила с места, как и Эгвинн, несомненно, почувствовавшая то же самое. Так и было, ибо она сказала:
- Чары восстановлены.
Джайне стало интересно, как Эгвинн сумела это почувствовать, если раньше не заметила, как Джайна эти чары сняла. Это лишь подтвердило ее подозрение. По правде сказать, эти чары были намного сильней и рождали странное чувство.
- Что-то не так.
- Да, я знаю, что это за магия. Я уже и не думала, что почувствую ее когда-нибудь, - Эгвинн знаком попросила молчать. – Понятия не имею, как так могло получиться…
Перед тем как потребовать от Эгвинн объяснения, Джайна должна была убедиться, что может преодолеть эти чары. Она попыталась произнести заклинание телепортации, смешав его с заклинанием, позволившим проникнуть через магический щит, обрекая себя на боль в случае неудачи. Ничего не вышло. Могло бы получиться раньше – она не использовала заклинание преодоления чар при телепортации ящериц только потому, что должна была разведать местность, прежде чем перенести сюда сотни беспокойных животных. Прикрыв глаза, чтобы блокировать боль, она обратилась к Эгвинн:
- Не могу их преодолеть.
- Этого я и боялась, - вздохнула Эгвинн. Она опустила слово «девчонка», видимо, это обращение потеряло для нее привлекательность.
Джайна была взволнована не столько тем, что будет дальше, сколько тем, что, будучи взаперти на этом нагорье, она не сможет выполнить обещание, данное Траллу.
- Вы сказали, что знаете, что это за магия?
Эгвинн кивнула:
- Помнишь, я говорила о Змодлоре - первом демоне, с которым я сразилась? Он еще взял в плен школьников.
Джайна кивнула.
- Эти чары – его рук дело.

[size="4"]Глава XV[/size]​

Кристофф ненавидел сидеть на троне.
Но он понимал, что это необходимо. Правители должны всем своим видом напоминать, что они наделены властью, а устрашающе огромный трон, возвышающийся над всем и вся в Тронном зале, напоминал об этом факте как нельзя лучше.
Но он ненавидел сидеть на нем. Он был уверен, что малейшая ошибка с его стороны сведет на нет всю значимость занимаемого им положения. Кристофф знал свой недостаток – он не был лидером. Он много лет наблюдал за теми, кому служил и теми, к кому не имел отношения и знал не хуже любого другого, живущего на этой земле, что хорошие лидеры поступают правильно, а плохие часто ошибаются. Кристофф давно убедился, что выскочки у власти долго не держатся. Лидеры совершают ошибки, самонадеянные лидеры отказываются их признавать, что, в итоге, ведет к самоуничтожению или к их уничтожению силами извне. У Кристоффа перед глазами был наглядный пример – его бывший господин лорд Гаритос. Если бы он только послушал Кристоффа или других шестерых людей, говоривших то же самое, он бы не примкнул к Проклятым. Как и предсказывал Кристофф, нежить предала Гаритоса и его солдат. Сам Кристофф к тому времени уже нашел местечко получше.
Выскочки всегда плохо заканчивали, потому как превыше всего ценили свои лидерские позиции. Эта загадка изумляла Кристоффа с юных лет, но в то же время объясняла, почему истории известно столь мало имен великих правителей.
Кристофф хорошо знал себя, он знал о своей самонадеянности. Высочайшая степень уверенности в своих способностях сделала его превосходным советником для леди Праудмур, но весьма неподходящей кандидатурой на ее место.
Тем не менее, он делает то, что ему сказали - правит от имени леди до ее возвращения из этой нелепой командировки.
Кроме всего прочего Кристофф ненавидел сидеть на троне, потому что это было чертовски неудобно. Чтобы произвести надлежащий эффект, он должен был сидеть прямо, возложив руки на подлокотники, устремив пристальный взор на просителей. Но проблема заключалась в том, что в такой позе у Кристоффа очень скоро начинала болеть спина, и унять эту боль можно было лишь ссутулившись, перенеся вес тела на один бок. Так что он сидел на троне развалившись, будто на софе, и надлежащего эффекта не получалось.
Находясь в этом затруднительном положении, Кристофф страстно желал скорейшего возвращения леди Праудмур из орочьего государства, какими бы глупостями она там ни занималась. Нужды Терамора в данный момент куда более насущны, чем месторасположение каких-то ящериц, топчущих Даротар.
Леди Праудмур творила чудеса. Прежде всего, немногие представительницы ее пола сумели столького достигнуть - будь то магия или управление государством. В мире было, конечно, много женщин-монархов, но они пришли к власти благодаря наследованию или замужеству, а не сильной воле, какой обладала Леди. Медив только предложил, но именно благодаря Джайне Праудмур стал возможен немыслимый до того союз орков и людей. По мнению Кристоффа она была величайшей правительницей в мире, и он был горд своим положением ее доверенного лица.
Именно поэтому ее слепота в отношении орков граничила с безумием. Он мог ее понять – из всех лидеров, деяния которых он наблюдал, равным леди Праудмур мог быть только Тралл. Он объединил орков в Орду, освободил их из-под власти демонов, приведших их в столь жалкое состояние – это не могло не впечатлять.
Но Тралл был один такой. В глубине души орки продолжают оставаться нецивилизованными животным, едва понимающими речь. Их обычаи и традиции - варварские, поведение неприемлемо. Тралл пока держит их в узде, пытаясь, в силу того, что сам он рос среди людей, привить оркам цивилизованность. Но он смертен. После его смерти орки прекратят заигрывать с человечеством и немедленно превратятся в свирепых чудовищ, какими их привел в этот мир Саргерас.
Но леди Праудмур не слышит этих слов, как бы ни старался Кристофф донести до нее эту мысль. Видимо, у каждого правителя есть слабые места, даже у нее. Она вбила себе в голову, что орки могут сосуществовать в мире с людьми, вбила до такой степени, что предала собственного отца.
Тогда-то Кристофф и понял, что необходимо принять экстренные меры. Леди дошла до того, что позволила убить своего отца, чтобы не нарушить слова, данного существам, которые, в отличие разве что от Тралла, вряд ли оценят подобную жертву.
При иных обстоятельствах Кристофф никогда бы не сделал того, что сделал. Каждое утро просыпаясь, он задавал себе вопрос - правильно ли он поступает. И каждое утро он просыпался в страхе. С того самого момента, когда он прибыл в Калимдор, когда война уже кончилась и был основан Терамор, Кристофф пребывал в малодушном страхе, что все ими построенное будет уничтожено. Помимо форта на Торговом Побережье человеческое присутствие в землях Калимдора было сосредоточено на маленьком острове Терамор у восточного берега. С трех сторон он был окружен существами в лучшем случае равнодушными, в худшем – враждебно настроенными по отношению к людям, а с четвертой Великим Морем.
Несмотря на его опасения, на его советы, Леди продолжала действовать на благо оркам и в ущерб людям. Она говорила, что это укрепит союз, а вместе они будут сильнее, чем порознь. Самое ужасное то, что она действительно в это верила.
Но Кристоффу было лучше знать. И если леди Праудмур не видит всей складывающейся картины, той, которую видит его опытный, натренированный глаз, значит, придется обратиться к силам извне.
Из-за двери показалось морщинистое лицо Дьюри.
- Сэр, магический кристалл из Северной Заставы мерцает. Должно быть, пришло сообщение.
- Да, обычно так оно и бывает, - сухо откликнулся Кристофф. Он встал из-за письменного стола леди и направился в Тронный зал, где находился кристалл. Должно быть, это Лорена или Дэвин хотят сообщить, что полковник прибыла на место - войска ведь прибыли на Заставу еще утром. Лорене не суждено было опередить отряд – пришлось отложить отъезд из-за поломки дирижабля, а прибытие подкрепления ускорил ветер, в полную силу дующий в паруса.
Подойдя к камню, возвышающемуся на пьедестале в юго-западной части зала, Кристофф увидел, что он и впрямь излучает алое сияние, означающее, что кто-то в Северной Заставе воспользовался его двойником.
Кристофф, помешкав секунду, схватил камень. Как он и ожидал, руку его пронзила острая боль, и он едва не выронил кристалл. Мерцание исчезло, он услышал голос майора Дэвина. Он звучал будто из глубины какой-то пещеры.
- Лорд Управляющий, я должен проинформировать Вас, что дирижабль полковника Лорены все еще не прибыл. Разведчики видели дирижабль, но он направился на северо-восток. Войска прибыли, но я понятия не имею, какие приказы собиралась им отдать полковник. Жду Ваших распоряжений, сэр.
Кристофф вздохнул и положил камень на место.
- Дьявол бы побрал эту женщину!
- Какую женщину? – осведомилась Дьюри.
- Полковника Лорену. Кто еще был с ней на дирижабле?
Пожилой леди понадобилось немного времени, чтобы вспомнить. Какими бы эксцентричными не были ее манеры, она была весьма расторопной.
- Майор Бек, капитан Харкорт, капитан Мирра, лейтенант Норой. Ах да, еще капрал Бурейвен.
Кристофф нахмурился:
- А зачем она взяла с собой капрала?
Он намеренно распорядился, чтобы на борту дирижабля находился только старший состав, а остальные отправлялись морем.
- Я уже где-то слышал это имя, - внимание Кристоффа, почему-то, привлек этот пустяк.
- Во время войны ее называли счастливым амулетом, - пришла ему на помощь Дьюри, - она была очень чувствительной к магии разного рода.
- Ну да, конечно.
Кристофф вспомнил, что Бурейвен, которая была рядовым во время войны, могла не только определять местоположение демонов Пылающего Легиона, невидимых для обычных людей, но сказать, кто ими одержим. А еще она могла найти леди Праудмур или какого-либо другого волшебника. Эти способности оказались весьма полезными для прочих полководцев – посреди хаоса битвы Леди нелегко было отыскать.
Кристофф мгновенно понял, что было на уме у Лорены.
- Будь она проклята, - вздохнул он и пробормотал, – и я вместе с ней.
- Что случилось, сэр? – спросила Дьюри.
- Ничего, - Кристофф быстро взял себя в руки. Нельзя, чтобы Дьюри что-то заподозрила. – Можете идти.
- Хо… хорошо, сэр, - смущенно пробормотала она. Прежде чем выйти, Дьюри как-то странно посмотрела на Кристоффа.
А Кристофф пристально смотрел в большое окно. День был туманный, так что Великое Море можно было видеть лишь в пределах лиги или двух.
Кристофф поздно понял, что это была его ошибка. Он позволил неприязненному отношению к нему полковника, которое она проявляла еще со времен войны, повлиять на его собственное отношение к ней. Он относился к Лорене с таким же неуважением, как и она к нему – взаимная неприязнь была простительной хоть и оборачивалась против них же, когда они оба пытались дать леди совет. Теперь же проявление этого чувства со стороны Кристоффа было равно самоубийству. Трон в зале символизирует привилегированное положение над всеми – это касается и малозначимых фаворитов при дворе.
Та самая самоуверенность, которая подвела некогда лорда Гаритоса, да и многих до него, сейчас подвела и Кристоффа. Если бы управляющий относился к Лорене с уважением, она, возможно, сделала бы то, что ей сказали. Но вместо этого она взяла с собой Бурейвен, чтобы та снова отыскала леди Праудмур. Потому-то дирижабль и направился на северо-восток в сторону Даротара, где леди телепортирует ящериц.
Как бы ни раздражало его случившееся, у Кристоффа оставался лишь один выход. План будет приведен в исполнение пусть и с незначительными поправками. Позже они могут привести к некоторым проблемам, но к тому времени уже ничего нельзя будет изменить. Единственный способ открыть глаза Джайне Праудмур – приблизить начало неизбежной войны между орками и людьми.
Придя к этому умозаключению, он вновь взял кристалл, на сей раз обеими руками, что означало намерение послать сообщение. Кристалл начал светиться голубым светом.
- Это управляющий Кристофф. Боюсь, что наши худшие опасения подтвердились. Леди Праудмур и полковника Лорену захватили в плен орки из секты Полыхающий Клинок. Они должны за это ответить. Майор Дэвин, принимайте на себя командование войсками и готовьтесь к войне.
Когда он положил на место камень, сияние угасло – сообщение через эфир передалось такому же камню в крепости.
Кристофф вернулся в кабинет, чтобы продолжить начатое дело. Но еще в дверях почувствовал запах серы, знаменующий прибытие Змодлора.
- Галтак Эред'наш! Докладывайте, управляющий.
Кристофф поморщился от зловония в частности, и от отвращения в целом. Он не был в восторге от демонов, если бы ставки в этой игре не были столь высоки, он бы и взглянуть не посмел на это существо. Но Кристофф знал – иногда, ради блага своего народа приходится заключать странные союзы. Поэтому леди Праудмур предприняла столь необычный шаг – объединила усилия с орками, поэтому сейчас Кристофф объединил усилия со Змодлором. Это был временный союз с демоном низшего порядка, он играл небольшую роль в великих планах Кристоффа. Он просто использовал Змодлора, играя на его тщеславии, кланяясь и пресмыкаясь, заставляя демона действовать в своих интересах.
- Все идет по плану. Люди Терамора готовы атаковать орков и уничтожить их.
- Прекрасно. Я получу ни с чем не сравнимое удовольствие, наблюдая, как мерзкие предатели покидают этот мир.
- Я тоже, - искренне согласился Кристофф. Змодлор оказался полезным союзником – он, как и Кристофф, страстно желал избавить этот мир от орков. Но когда война будет окочена, и орки сгинут, мир будет избавлен и от самого Змодлора.
- Чем скорее наше обоюдное желание воплотится в жизнь, тем лучше, управляющий. Прощайте. Галтак Эред'наш!
Кристофф кивнул и повторил эти слова, на родном языке Змодлора значащие «Слава Полыхающему Клинку».
Пылающий у нас Легион) Зачем повторяться?Тем более, что даже и в описании книги клинок Полыхающим зовут.

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава XVI[/size]​

С горькой улыбкой Эгвинн наблюдала, как Джайна Праудмур пытается разбить демонические чары. Девушка оставила ее хижину и направилась к тому месту, где они были воздвигнуты. Место было то же, что и первоначально, и Джайна попыталась преодолеть эту преграду с более близкого расстояния. Эгвинн, правда, не думала, что у нее получится.
Очевидно, Змодлор не хотел снова встречаться с Эгвинн, раз он потрудился восстановить чары, которые сняла Праудмур. Сейчас, когда щит восстановлен, коль скоро и сама Эгвинн хотела этого, ему не о чем беспокоиться. Но если чары будут сняты вновь, это обеспокоит его, и он вернется.
Но это уже не важно. Эгвинн давно не имеет возможности сражаться с демонами посредством магии.
После очередной неудачной попытки Праудмур вытащила откуда-то из-под плаща кусок вяленого мяса. Эгвинн невольно кивнула в знак одобрения. Кто бы ни был наставником девушки, у него хватило ума научить ее практичности. А вот Скавелл, каким бы блестящим магом он ни был, до этого не додумался. Лишь когда она упала в обморок от голода в третий раз, преследуя демона, Эгвинн поняла, что, выполняя важную миссию, с собой необходимо брать запас пищи.
Девушка обернулась к Эгвинн:
- Возможно, если мы объединим усилия, то может получиться.
- Это вряд ли, - горько рассмеялась Эгвинн, - если я добавлю свои «усилия» к твоим, результат будет таким же. Мои магические способности давным-давно…атрофировались.
Слово это было из совсем другой области, но идеально подходило для ответа, данного Праудмур.
- Жаль, что никто снаружи не может выступить в роли проводника.
- Какого еще проводника?
Эгвинн решила, что она все же переоценила учителя Праудмур.
- Ты разве не знаешь заклинания проникновения Мейтра?
- Большинство из свитков Мейтра было уничтожено десять лет назад, - Праудмур покачала головой, - Я выучила то, что сохранилось, но не припоминаю ничего подобного.
- Жаль, - только и сказала Эгвинн. Для нее происходящее не имело особого значения. Чары восстановлены и здесь она в безопасности от внешнего мира. Все, что она хотела – прожить остаток дней вдали от человечества, которому принесла столько бед.
- А почему Вы потеряли свою силу?
Эгвинн вздохнула, она ожидала этого вопроса. Но, возможно, Праудмур должна услышать всю историю. Или, во всяком случае, версию Эгвинн.

25 лет назад…
Резиденция Медива находилась в башне Каразан в горах Алая Гряда, расположенных в виде цепочки невысоких холмов. Поросшая бурьяном и вьюном, вершина холма, на котором была построена крепость Медива, выглядела точь в точь как человеческий череп. Вековые деревья Эльвийского Леса там уже не росли – они погибли, когда здесь обосновался Медив.
Как ни грустно было это признавать, но вид человеческого черепа здесь оказался уместен. Эгвинн пришла сюда пешком, не желая, чтобы сын знал о ее присутствии.
Хранители Трисфаля погибли. Орды орков наводнили Азерот. Война охватила весь континент. Какова же причина всего этого? Ее собственная плоть и кровь.
Она не понимала, как это могло случиться. Она породила Медива, чтобы он продолжал ее труд, а не уничтожал его плоды.
Лишь подойдя к воротам, она почувствовала присутствие своего сына, а также служанки Мороус и повара. Двое последних спали каждый в своей комнате. А еще она чувствовала присутствие того, чья сущность слилась с сущностью ее сына, того, кого она победила много веков тому назад.
Уже не таясь, Эгвинн произнесла заклинание, и порыв ураганного ветра вдребезги разбил деревянные ворота.
За ними стоял ее сын. От нее он унаследовал высокий рост и цвет глаз, от Ниласа Арана широкие плечи и изящный нос. Подернутые сединой волосы собраны в хвост, седеющая борода все также аккуратно подстрижена. Ветер вздымает коричневый плащ у него за спиной.
И все же, Эгвинн смотрела на сына и не узнавала его. Ее магический взор видел только Саргераса.
- Как это возможно? Ведь я уничтожила тебя.
Медив разразился демоническим смехом.
- Мама, неужели ты настолько глупа? Неужели, ты действительно думаешь, что простая девчонка смогла уничтожить великого Саргераса? Он использовал тебя. Использовал, чтобы подобраться ко мне. Он прятался внутри тебя, а потом, после того, как ты столь умело совратила моего отца, перенес свою сущность в твой плод. Он изначально был моим товарищем, учителем, отцом, которого ты меня лишила.
Эгвинн не могла поверить в то, что слышала. Как она могла быть столь слепа?
- Ты убил Хранителей.
- Ты сама говорила, что они идиоты.
- Дело не в этом. Они не заслужили такой участи.
- Конечно, заслужили. Ты не очень-то много времени уделяла моему обучению, мама. Ты всегда была так занята, выполняя свои обязанности Хранителя, что тебе было некогда растить сына, которого ты родила, чтобы сделать своим преемником. Я узнал лишь одну вещь, которую ты поведала мне в один из тех редких дней, когда ты вспоминала о моем существовании – члены ордена идиоты. А Саргерас рассказал мне о том, какой должна быть судьба всех идиотов. Видишь, мама, я прилежный ученик.
- Хватит притворяться, Саргерас, - сказала Эгвинн, - прекрати говорить голосом моего сына.
Медив расхохотался, запрокинув голову.
- Ты что, девчонка, не понимаешь? Я и есть твой сын! – он воздел руки вверх, - и твоя погибель!
Все последовавшее за этими словами произошло с быстротой, какую Эгвинн себе и представить не могла. Она не помнила деталей, но, возможно, это было к лучшему. Единственное, в чем она была уверена – ей все сложнее было отражать заклинания Медива, или точнее Саргераса, а ему все легче отражать ее.
Ослабевшая, избитая, истекающая кровью Эгвинн повалилась на каменный пол крепости, едва в силах поднять голову. Над ней возвышался смеющийся сын.
- Ты выглядишь грустной, мама. Я именно таков, каким ты меня сделала. В конце концов, ты родила меня, чтобы перехитрить совет и самой выбрать преемника. Ты сделала это. С того самого момента, как ты уничтожила физическую оболочку Саргераса, приютила его внутри себя, ты способствовала исполнению его воли. Ты выполнила свое предназначение, - он ухмыльнулся. – Еще одна соринка в глазу совета, значит, да?
Эгвинн похолодела. Эта мысль посетила ее еще до зачатия Медива. Она никогда не произносила этой фразы вслух, тем более при Медиве. Она и в самом деле уделяла ему мало времени, но то было для его же безопасности – если бы враги узнали, что в Стормвинде живет ее сын, они использовали бы его против нее. Эгвинн открыла Медиву, что она его мать лишь когда он стал взрослым.
В этот момент у нее пропало всякое желание сопротивляться. Она больше не хотела жить в мире, который она столь расчетливо предала. Как бы тщательно Эгвинн не выполняла свои обязанности, как бы яростно ни обвиняла Хранителей в предвзятом к ней отношении, демоны, все-таки, одержали верх.
Впервые со времен своего ученичества Эгвинн плакала. Роды, смерть родителей, поражения в битвах с демонами – ничто не могло заставить ее плакать. Она всегда была выше этого. Теперь же слезы свободно текли по щекам, когда она взирала снизу вверх на смеющегося сына.
- Убей меня.
- Это было бы слишком просто. Не глупи, мама. Я сказал, что я твоя погибель, но я не сказал, что убью тебя. Твоя смерть не искупит твоей вины передо мной за то, что ты со мной сделала.
Он пробормотал заклинание.
Восемь веков назад Трисфальский орден наделил ее силой Хранителя. Это было самое удивительное событие в ее жизни. Эгвинн чувствовала себя словно слепец, прозревший и впервые увидевший мир. Когда она передала свою силу Медиву, у Эгвинн ее поубавилось, но Хранительница все же чувствовала удовольствие оттого, что передает эту силу в дар наследнику. Этот переход силы был мягким и приятным, словно отход ко сну.
А сейчас Медив вырвал эту силу из нее, оставив ее будто ослепшей, оглохшей и онемевшей. Тело Эгвинн начало умирать – она теперь не засыпала, а скорее впадала в кому.
Но при этом бодрствовала и понимала, что происходит. Она понимала, что Медив, вернее Саргерас, хочет оставить ее здесь. Она будет томиться в тюрьме этой крепости, видеть и слышать обо всем, что происходит, знать о каждом мерзком деянии, которое свершит во имя Саргераса ее сын.
Но Эгвинн поняла кое-что еще – она осталась молодой. Значит, Медив не тронул в ней магию, продлевающую жизнь.
В этом было ее спасение. Эгвинн собралась с силами, чтобы сконцентрироваться. Она высвободила эти остатки магии и применила их на создание заклинания телепортации, которое унесло бы ее отсюда прочь.
Мгновение спустя, она оказалась посреди Калимдора, точнее посреди поросшей зеленью гористой местности на восточном побережье. Волосы Эгвинн поседели, кожа покрылась сетью морщин, а кости начали ныть.

- Для Вас, наверно, это было просто ужасно, - тихо сказала Праудмур.
- Да уж, - Эгвинн содрогнулась. Дело обстояло даже хуже – она рассказала свою историю весьма бегло, для пользы самой Праудмур. Эгвинн пыталась урезонить Медива, пыталась выведать у него, почему он делает то, что делает – как будто Саргерасу нужен повод. Но она не видела смысла в том, чтобы рассказывать об этом Праудмур. Эта история призвана раскрыть всю глубину ее, Эгвинн, глупости. Она продолжила:
- Когда я только прибыла, остатка магии во мне хватило на то, чтобы обследовать эту местность. Я поняла, что совершенно одна здесь. Я построила хижину, взрастила сад, выкопала колодец. Я воздвигла защитный барьер лишь тогда, когда неподалеку высадился Тралл со своими людьми.
- Я не удивлена, - голос Праудмур звучал странно, как будто она знала что-то, чего не знала Эгвинн.
- Как это понимать?
Праудмур не успела ответить – Эгвинн что-то услышала. Праудмур тоже услышала какой-то звук, обе посмотрели на юг. Звук был каким-то знакомым, но Эгвинн не слышала его годами. Спустя мгновение ее подозрение оправдалось: звук издавал огромный дирижабль, приближающийся к ним из-за пиков Утеса Клинка. Он завис где-то над сердцевиной невидимого щита. Эгвинн догадалась, что на борту находится либо маг, либо кто-то к магии восприимчивый.
Из корзины сбросили веревочную лестницу, и по ней начала спускаться фигура в пластинчатых доспехах. Когда она приблизилась, Эгвинн разглядела знаки отличия, говорящие о том, что перед ней полковник.
К ее ужасу, полковник оказался женщиной. Она вопросительно посмотрела на Праудмур. Девушка улыбнулась:
- Женщина может стать Хранительницей Трисфаля. Почему бы ей ни стать полковником?
Эгвинн вынуждена была согласиться.
- Миледи, - произнесла женщина, спрыгнув на землю, - боюсь, у меня плохие новости.
Она покосилась на Эгвинн.
- Полковник Лорена, это Магна Эгвинн. Можете спокойно говорить в ее присутствии.
Полковник кивнула и начала говорить. Очевидно, слова Праудмур было вполне достаточно. Эгвинн неохотно призналась себе, что она приятно поражена. Женщине необходимо много трудиться, чтобы достигнуть такого звания – и она подозревала, что Лорена, должно быть, справляется со своими обязанностями вдвое лучше, чем любой полковник - мужчина. Она и должна была выполнять их лучше, чтобы преуспеть. Если кто-либо столь одаренный безоговорочно доверяет Праудмур, значит и Праудмур представляет собой куда более незаурядную личность, чем думала Эгвинн.
Возможно, быть героиней детства чего-то да стоит.
- Мэм, я твердо убеждена, что управляющий Кристофф является членом группы Полыхающий Клинок, - сказала Лорена. – Он замышляет спровоцировать нападение орков, увеличив штат войск Северной Заставы.
Праудмур изменилась в лице.
- Кристофф? Этого не может быть.
Полковнику пришлось потратить еще несколько минут на рассказ о том, что произошло в отсутствии Праудмур.
Когда она закончила, Эгвинн спросила:
- Когда возник этот Полыхающий Клинок?
- Мы не знаем точно, - ответила Праудмур, - но, возможно, он как-то связан с древним кланом орков. А что?
- Змодлор основал культ, который назывался Полыхающий Клинок. Меч, с помощью которого он намеревался принести в жертву плененных детей, был весь в масле. Его должны были поджечь, когда начнется ритуал. Раз Змодлор где-то поблизости, он может вовлечь и орков в происходящее.
Праудмур не успела ответить, как Лорена спросила:
- Миледи, почему Вас окружают защитные чары? Пришлось взять с собой Бурейвен, чтобы она смогла Вас выследить. Она сказала, что мы эти чары преодолеть не сможем. Но почему Вы сами отсюда не телепортируетесь?
- Я не могу. Я оказалась здесь, потому что смогла снять магический щит, но позже он был восстановлен с помощью демонической магии того самого Змодлора, о котором только что говорила Магна Эгвинн. Боюсь, я не знаю заклинания, которое поможет мне преодолеть эти чары.
- Жаль, - заметила Эгвинн, - если бы это были мои чары, я бы в мгновенье ока тебя отсюда перенесла.
Праудмур фыркнула:
- Не смешите – эти чары не были Вашими. Их наложил Медив.
Эгвинн уставилась на нее с открытым ртом:
- Как ты…
- Когда я прибыла сюда, я ощутила присутствие магии одного из Хранителей Трисфаля. А когда я преодолела щит, то поняла, кому именно из Хранителей она принадлежит – ведь я уже ощущала ее когда-то. Как я и пыталась Вам раньше сказать, я знала Медива – он привел орков и людей на этот континент, он убедил нас объединиться в борьбе против Пылающего Легиона. Я могу отличить эту магию от любой другой.
- Миледи, прошу меня простить, но у нас мало времени, - вмешалась Лорена, - Мы должны вытащить Вас отсюда, должен же быть какой-то способ.
Праудмур взглянула на Эгвинн:
- Давайте же, научите меня заклинанию Мейтра, - она указала на полковника, - теперь у нас есть «проводник».
- Хорошо, - ответила Эгвинн, - тогда вы, по крайней мере, оставите меня в покое.
- Боюсь, это невозможно.
- Прошу прощения?
- Вы идете с нами.
- Да неужели? – фыркнула Эгвинн.
- Да. Ведь Вы – Магна, Хранительница, единственная, кто способен сдержать орды демонов. Вы обязаны пойти с нами.
- На чем основано это нелепое утверждение?
- Вы сказали, что щит восстановил Змодлор. Значит, он жив и продолжает творить зло – он в ответе за появление этого Полыхающего Клинка, который пытается перерезать горло союзу, заключенному между орками и людьми по настоянию Вашего сына. Вы думали, что победили его восемь веков тому назад, но, очевидно, Вы не довели дело до конца, так что теперь Вы обязаны…
- Что ты знаешь об обязательствах? – вскричала Эгвинн, - восемь веков…
- Да, Магна, я знаю, Вы рассказали мне о Ваших неудачах, хитрости, лжи и самонадеянности. Но Вы также рассказали мне о том, что не раз уклонились от своих обязанностей Хранительницы. Все время – от сражения со Змодлором до отказа совету в выборе преемника - Вы верили в то, что все делаете правильно. Невзирая на ошибки и неудачи, Вы вновь и вновь пренебрегали своими обязанностями, - Праудмур покачала головой. – Вы спрашиваете, что я знаю об обязательствах? Могу сказать – побольше Вашего, Вы всегда были обязаны только самой себе. Мне пришлось вести народ в битву, а когда война кончилась, возглавить этот народ уже в мирное время. А сейчас люди, которые вверили мне свои жизни, нуждаются в моей помощи, и виноват в этом демон, которого Вы когда-то не добили. Не думаю, что все, созданное нами на этой земле, мы должны принести в жертву Вашему самобичеванию, Магна.
- Я полагаю, что заслужила право сама выбирать свою судьбу.
- Потому что воскресили Медива?
Проницательность Праудмур снова потрясла Эгвинн. Она не смогла ответить.
- Мы все удивлялись, как это Медив снова объявился после того, как Кадгар и Лотар убили его. Чтобы его воскресить понадобилась бы могущественная магия. Я бы смогла это сделать или еще двое, но они бы об этом сказали. Вы сказали, что были абсолютно истощены в битве с Медивом и утратили свои способности. Их могла заменить лишь одна вещь – связь между матерью и сыном.
Эгвинн кивнула. Она уставилась отсутствующим взглядом куда-то вдаль, на один из еле различимых пиков Утеса Клинка.
- Все, что осталось от магии долголетия, я применила к колодезной воде. На ее поверхности я увидела, что произошло. Я увидела, что моего сына убили его ученик и его лучший друг, увидела, как Саргерас покинул его тело. Я потратила года, восстанавливая силы, чтобы оживить его. Я едва не умерла, когда мне это удалось. Поэтому защитные чары сотворил Медив – у меня уже не было на это сил. Ни на это, ни на что-либо другое. И сейчас нет.
Она посмотрела на Праудмур:
- Это была моя лебединая песня, леди Праудмур. Хотя, это конечно мало, что значит по сравнению со всем, что я натворила.
- Я не согласна. Вы родили сына, который спас мир. Не сразу, конечно, но поступил так же, как Вы поступили бы на его месте – он для этого был зачат. Он преступил границы традиционного мышления - в борьбе с Пылающим Легионом он убедил меня и Тралла объединить силы. Он научился этому не у Саргераса, не у кого-то еще, а у Вас.
Лорена нетерпеливо переминалась с ноги на ногу во время этой беседы, но, очевидно, уважение к леди перевешивало солдафонскую потребность в немедленном действии.
- Миледи…
- Да, конечно, полковник права, - сказала Эгвинн. – со Змодлором нужно покончить раз и навсегда.
Она вздохнула.
- Приготовьтесь, полковник Лорена, будет немного больно. Леди Праудмур, повторяйте за мной.
И Эгвинн научила Джайну Праудмур заклинанию проникновения Мейтра.

[size="4"]Глава XVII[/size]​

Целый день Тралл принимал просителей. Большинство прошений носило мирской характер, собратья орки могли бы справиться с ситуацией самостоятельно. Разногласия, возникающие между двумя сторонами, были порой непримиримы и требовали вмешательства третейского судьи. В роли такого судьи, на самом деле, мог выступить кто угодно, но это входило в обязанности Вождя.
Когда последний проситель покинул Тронный зал, Тралл встал со своего устланного шкурами кресла, чтобы немного размяться. Он пока не получал сообщения от Джайны о том, как обстоят дела с громовыми ящерицами, но также перестал выслушивать доклады о том, что они топчут урожай - так что ситуация, должно быть, уже под контролем. Ему не терпелось поговорить с ней об этом Горящем Мече.
Вошли Калтар и Буркс.
- Вождь, с Вами хочет кое-кто поговорить. Это срочно, - с нажимом произнес Буркс.
Траллу не очень понравилось, что Буркс отдает ему приказы, но, прежде чем он успел заговорить, он встретил многозначительный взгляд Калтара.
- Ты считаешь, что я должен принять его, Калтар? – спросил Тралл.
- Да, - тихо произнес шаман.
- Хорошо, - Тралл, устав сидеть на троне, остался стоять на ногах.
Буркс вышел и вернулся вместе с разведчиком. Тролль был облачен в декоративный доспех и традиционную для племени Черного Копья маску – перья, древесная кора и краска треугольного шлема должны были устрашать врага. Как ни странно, но под этим шлемом скрывалось дружелюбное открытое лицо, куда более кроткое, чем можно было бы ожидать от представителя племени Черного Копья. Тролли владели могущественной магией, изучить основы которой не могла ни одна другая раса. Тралл, правда, знал нескольких людей, но эти попытки стоили им жизни. Черное Копье некогда присягнули Траллу на верность.
- Это Рохан, - сказал Буркс.
Не было нужды представлять его – слава этого тролля его опережала. Рохан был самым искусным следопытом на всем Калимдоре.
Держа под мышкой шлем, он выступил вперед:
- Боюсь, я приносить плохие вести. Люди больше войск на Заставу посылать.
Тралл едва верил в то, что услышал.
- Они увеличивают штат?
- Похоже на то. Я видеть много кораблей с солдатами, они плыть к Заставе. Но дирижабль отправляться на север, к Утесу Клинка.
- Сколько их? – Тралл нахмурился.
- Трудно сказать, не меньше двадцать кораблей, на каждом не меньше двадцать солдат быть.
- Четыреста человек, - подытожил Буркс. – И случилось это сразу после того, как Ваша подруга Джайна отправилась решать проблему с ящерицами, которую создали люди. Мы не можем ждать, когда она закончит, вождь. У нее, может, и добрые намерения, но у ее людей нет. Мы не можем не отреагировать на укрепление обороны!
- Буркс прав, - голос у Калтара был уставшим, и Тралл вспомнил, насколько старым был шаман. – Людское присутствие в Северной Заставе само по себе было демонстрацией силы с их стороны. И укрепление обороны, в свете последних событий, выглядит еще более агрессивно. Мы должны реагировать соответственно.
- Эта крепость была оплотом адмирала Праудмура, - Буркс мог бы Траллу об этом и не напоминать, но он не смог удержаться. – А теперь подданные его дочери пытаются завершить начатое им дело у нее за спиной.
Слова Буркса Тралла ничуть не задели, но был еще Калтар, и Рохан – лучший из следопытов, а им стоило доверять.
- Хорошо, Буркс, пусть Назгрел собирает войска и отправляется в Пустоши занять позиции недалеко от Северной Заставы. А ты подготовь корабли, они должны будут отправиться вниз по реке. И оповести троллей – пусть готовятся выступать.
Он вздохнул. Тралл надеялся, что времена, когда им приходилось сражаться с людьми, давно прошли. Но, видимо, застарелая ненависть – враг, которого нелегко победить.
- Если люди хотят войны, они ее получат.

Буркс передал Назгрелу и начальнику порта приказы вождя и вернулся домой. Он должен хорошо подготовиться, прежде чем выйти в Великое Море и покончить с людьми раз и навсегда.
Он как раз точил свой топор, когда в хижину проник запах серы. Он почувствовал, как потеплел потайной карман в штанах, где хранился данный ему Змодлором талисман. Этот талисман служил знаком подчинения для Буркса.
- Галтак Эред'наш! Все идет по плану?
Буркс ненавидел себя за то, что он присягнул на верность кому-то еще, кроме вождя, но он продолжил разыгрывать из себя верного слугу:
- Галтак Эред'наш! Да. Тралл отправляет войска по суше и по морю. Через пару дней мы начнем войну с людьми. А через неделю мы их уничтожим.
- Великолепно. Ты прекрасно поработал, Буркс.
- Я просто действую на благо орков. Вот и все.
- Конечно. У нас обоих есть причины начать эту войну. Галтак Эред'наш!
Буркс знал, что выбрал меньшее из двух зол. Демоны, конечно, мерзавцы, но они всегда действовали в интересах орков. Они привели орков в этот мир, значит, имеют право здесь распоряжаться. Вовсе не демоны виноваты, что люди оказались стоящим противником, поработили орков и заставили их забыть о былом величии. Демоны, может, и использовали орков, но зато не унижали их.
Буркс вырос в рабстве. Люди его били, насмехались, испражнялись и, дружно хохоча, заставляли все это убирать. Какие только клички они для него ни придумывали, самой ласковой была «ты, зеленокожий урод», и, конечно, давали ему самые унизительные поручения. Никто ему не объяснял, почему из всех орков в резервации именно он должен исполнять самые отвратительные обязанности. Может, его просто выбрали наугад.
По сравнению с тем, через что ему пришлось пройти в рабстве, демоны не сделали ему ничего плохого. И Буркс не видел ничего страшного в том, чтобы объединить усилия с одним из них, если это приведет к истреблению человечества.
Буркс был обязан Траллу всем, но Тралл был слеп в отношении людей. Возможно, потому что его хозяин когда-то хорошо к нему относился. Да, Эделас Блэкмур хотел использовать его в своих корыстных целях, но обращался с ним куда лучше, чем обращался с Бурксом его хозяин – лучше, чем вообще обращались с орками в то время.
Но Тралл, наконец, понял, что ошибался. Понял, лишь, когда в Северную Заставу начали стягиваться войска. Это было вопросом времени. Орки и тролли неподалеку от человеческих солдат – это пороховая бочка.
Буркс закончил точить топор, с нетерпением ожидая момента, когда тот станет красным от человеческой крови.

[size="4"]Глава XVIII[/size]​

Сердце Лорены бешено колотилось, ей было трудно дышать. Доспехи сдавливали ей грудь.
Но леди Праудмур и ее подруга смогли, очевидно, преодолеть демонические чары, поймавшие их в ловушку - кем бы эта женщина по имени Эгвинн ни была, но Лорена ни разу не видела, чтобы леди смотрела на кого-либо с таким уважением и трепетом. Очевидно, они как-то использовали тело Лорены, находящееся по ту сторону щита. Полковник ничего в этом не понимала. От разговоров о магии у нее начинала болеть голова, для Лорены важно было лишь сработает эта магия или нет. Когда заклинание произносила Леди, оно, как правило, срабатывало.
Леди Праудмур обернулась к пожилой женщине:
- Магна, у меня есть к Вам просьба.
- Какая просьба?
- Вы не будете возражать, если неподалеку от Вас поселятся несколько громовых ящериц? Я могла бы окружить хижину, сад и колодец защитными чарами. Нагорье для них идеальное место.
Она в двух словах объяснила возникшую с ящерицами проблему.
Женщина рассмеялась:
- Нет, я не возражаю. Я приручила некогда одну громовую ящерицу.
Лорена удивленно открыла рот:
- Пожалуйста, скажите, что Вы шутите.
- Вовсе нет. Это случилось вскоре после моего четырехсотого дня рождения. Столь длительное одиночество угнетает, и я решила завести домашнего любимца. Для начала я приручила кодоя. Я назвала его Скавелл - в честь учителя.
- Кодоя? – Лорена нахмурилась.
- Тогда мы их так называли, - Эгвинн пожала плечами, - как бы то ни было, эти животные мне всегда нравились, я буду счастлива разделить с ними дом.
- Спасибо, Магна.
Леди Праудмур обратилась к Лорене:
- Через несколько минут я завершу дело, которое привело меня в Даротар, а затем мы отправимся в Терамор – я телепортирую нас троих. Скажи своим людям, чтобы развернули дирижабль и отправлялись домой.
Она криво усмехнулась:
- Телепортация дирижабля с людьми после сотен громовых ящериц - испытание, которое, боюсь, будет мне не по плечу.
- Слушаюсь, миледи, - Лорена кивнула.
- Спасибо, полковник, - эти слова были сказаны с признательной, искренней улыбкой, и Лорена почувствовала прилив гордости. На самом деле, полковник сильно рисковала - взяв с собой Бурейвен, она развернула дирижабль, пересекла границу государства орков и отправилась на поиски леди Праудмур. Она очень надеялась, что леди не станет отчитывать ее за своеволие. Но, должно быть, инстинкты все же не подвели Лорену – она еще и помогла леди и ее подруге освободиться из невидимой тюрьмы.
Пока леди Праудмур, закрыв глаза, сконцентрировалась на заклинании, Лорена спросила женщину:
- Вам, правда, четыре сотни лет?
- Более восьми.
- А… , - Лорена кивнула, дважды моргнула и добавила, - Хорошо сохранились.
- Видела бы ты меня тридцать лет назад, - самодовольно усмехнулась Эгвинн.
Решив, что этот разговор становится для нее все более странным, Лорена начала взбираться по веревочной лестнице на дирижабль, чтобы отдать майору Беку и другим новый приказ. Майор ответил «так точно», пожелал ей удачи и начал готовить дирижабль к обратному пути.
Когда полковник спустилась вниз, леди Праудмур уже закончила заклинание. Только нога Лорены коснулась земли, как веревочная лестница поползла вверх, скрылась в корзине, и дирижабль, развернувшись, отправился на юг.
- Управляющий проводит большую часть времени в Тронном зале, - Лорена, как ни старалась, не смогла сдержать презрения, сквозившего в голосе. – А в Тронном зале он большую часть времени проводит на троне.
- Кристофф всегда придавал большое значение этому месту, - кивнула леди Праудмур.
- Слишком большое, по-моему, - поддакнула Лорена. – Ну, я готова.
Лорена собралась с духом. Она телепортировалась лишь раз, во время войны и ее при этом едва не стошнило.
Окружающий мир будто вывернуло наизнанку, Лорена чувствовала себя так, будто ее голова и ноги вдруг поменялись местами.
Секунду спустя все встало на свои места и Лорену вырвало. Согнувшись над каменным полом, она смутно сознавала, что находится теперь в Тронном зале леди Праудмур, и Дьюри вот-вот начнет вопить на нее за то, что она испачкала пол.
- Миледи! – этот голос принадлежал Кристоффу. – Вы вернулись…и полковник Лорена тоже. Мы боялись, что вы попали в плен к Полыхающему Клинку. Позвольте Вас обрадовать – мы усиливаем оборону Северной Заставы, ведь войска орков и троллей все прибывают по суше и по морю. А это кто?
Лорену снова вырвало, ее желудок сжался – быть «проводником» для заклинания леди и то было легче.
- Меня зовут Эгвинн.
- Правда? – голос у Кристоффа звучал удивленно, будто он и впрямь знал, кто она. Лорена и та знала только то, что это очень-очень старая женщина.
- Да. Хоть я уже и не Хранительница Трисфаля, я все еще чувствую вонь демонической магии, и эта вонь исходит от тебя.
В желудке было уже совсем пусто, но Лорену вырвало снова. «А что такое трис фаль?» - подумала она.
- О чем Вы говорите? – спросил Кристофф.
- Пожалуйста, Кристофф, - вмешалась леди, - скажи мне, что Эгвинн ошибается, скажи мне, что ты не в сговоре со Змодлором и Полыхающим Клинком.
- Миледи, это не то, что Вы думаете.
Желудок, наконец, прекратил издеваться над Лореной, и она выпрямилась. Ее глазам предстала живописная картина - Кристофф стоял перед троном и выглядел весьма испуганным. Эгвинн выглядела слегка раздраженной, что, впрочем, мало чем отличалось от того состояния, в котором Лорена ее увидела в первый раз.
А вот облик леди Праудмур являл собой олицетворение холодной ярости. Казалось, в глубине ее глаз притаился, и вот-вот разразится чудовищный шторм. Лорена подумала о том, что ей повезло, что она на стороне леди.
- Не то, что я думаю? А что мне, Кристофф, прикажешь думать?
- Орки должны быть уничтожены, миледи. У Змодлора та же цель и он демон низшего порядка. Я уже задействовал цепь событий, которая приведет к его исчезновению из этого мира, когда мы закончим.
- Закончим? Закончим с чем? Что еще за цепь событий, Кристофф?
- Цепь событий, которая приведет к изгнанию орков из этого мира навсегда. Так будет лучше, миледи. Они не отсюда и…
- Ты идиот!
Кристофф выглядел так, словно ему отвесили пощечину. Лорена была удивлена не меньше, чем управляющий. Все время, что она служила под началом леди Праудмур, полковник никогда не слышала, чтобы она говорила с таким гневом.
- Змодлор – демон. Ты действительно веришь, что сможешь его остановить?
Джайна указала на пожилую женщину:
- Это Эгвинн - величайшая из Хранителей.
Эгвинн усмехнулась при этих словах, но ни Кристофф, ни леди не обратили на это внимания.
- Она не смогла до конца победить Змодлора, когда была на пике своих возможностей. С чего ты взял, что сможешь с ним справиться? А если бы и смог – никакая цель не стоит союза с демоном. Они созданы для того, чтобы уничтожать и опустошать. Или тебе не достаточно того, что случилось с Лордероном? Неужели Калимдор заслуживает подобной участи, раз ты так стремишься к этой войне, которая начнется с Северной Заставы?
- Кроме того, - добавила Эгвинн, - если бы у тебя была возможность уничтожить или изгнать Змодлора, ты не смог бы – ты ведь его раб.
- Это абсурд! – Кристофф все больше нервничал. – Это просто взаимовыгодный альянс и, когда орки сгинут…
- Орки – наши союзники, Кристофф! – казалось, в золотистых волосах леди потрескивают молнии, а легкий, возникший ниоткуда ветерок развивает плащ за ее спиной. – Этот союз скреплен кровью. А демоны – враги всего живого. Как ты мог предать нас…предать меня…вот так?
Лоб у Кристоффа покрылся испариной.
- Клянусь, миледи, это не было предательством. Я действовал в интересах Терамора. Полыхающий Клинок – просто культ чернокнижников, который возглавляет Змодлор, они лишь поддерживают естественную враждебность людей к оркам. Они не делают ничего такого – раздувают уже и так горящее пламя.
- Как на счет орков, состоящих на службе у Полыхающего Клинка? – спросила Лорена.
- Что? – Кристофф смешался.
- Орки, которые напали на меня и моих людей у Заставы, они носили знак Полыхающего Клинка. Как получилось, что они в этом замешаны?
- Я…, - Кристофф окончательно растерялся.
Леди Праудмур яростно тряхнула головой.
- Сколько, Кристофф? Сколько еще должно погибнуть людей, чтобы ты смог наслаждаться идеальным миром-в-котором-нет-орков?
Кристофф внезапно обрел былую уверенность:
- Гораздо меньше, чем, если бы мы сидели и ждали, когда умрет Тралл и орки вновь деградируют. Это был единственный…
- Довольно, - ветерок, развивающий плащ вдруг усилился, и с кончиков пальцев леди сорвалась молния.
Кристофф вскрикнул и схватился за левое плечо. Из-под его пальцев заструился дым. Лорена инстинктивно подбежала к нему и разорвала дымящийся рукав. На его плече она увидела татуировку в форме Полыхающего Клинка. Такой же символ Лорена, Стров, Клэй, Джелод и остальные видели на орках во время боя у Северной Заставы. Татуировка пылала. Через секунду она исчезла, осталась лишь обгоревшая плоть. Кристофф рухнул на пол, словно мешок с мукой, веки его трепетали.
- Змодлор покинул его тело, - тихо сказала Эгвинн.
- Да, - голос леди звучал уже спокойней. – Я использовала заклинание экзорцизма, так что Змодлор понял, что мы его разоблачили.
- Мне жаль…
Лорена встала на колени рядом с Кристоффом. Его слова были едва слышны.
- Я думал… что действую…по своей воле…но Змодлор…контролировал…ме ня. Так…жаль…мне…так…жаль…
Его взор угас.
Три женщины на несколько секунд умолкли.
Лорена грустно думала о том, что, на самом деле, Кристофф не был плохим человеком. Он поступал лишь так, как считал, будет лучше для Терамора. Он выполнял свои обязанности. Безнадежно плохо выполнял, но всем сердцем верил, что прав. Поэтому сейчас она почувствовала себя виноватой. Бывали, порой, времена, когда она от всей души желала ему смерти. Но теперь, когда он умер, она была опечалена. Она посмотрела на леди Праудмур:
- Мы должны отправиться на Заставу. Возможно, война еще не началась, и мы успеем остановить войска. Вы должны лично об этом позаботиться, миледи – майор Дэвин вряд ли исполнит подобный приказ, если его отдаст кто-то другой.
Леди Праудмур кивнула:
- Вы правы. Я…
- Нет, - вмешалась Эгвинн.
- Прошу прощенья? – холодно отозвалась леди.
- В этом деле замешана магия, леди Праудмур, и вы единственная на континенте, кто может ей воспрепятствовать. Почивший управляющий прав – Змодлор демон низшего порядка, подхалим Саргераса. Он не имеет власти над столь большим количеством людей и не может скосить лес и телепортировать деревья, если уж на то пошло. Источник всех бед – это чернокнижники, про которых говорил Кристофф. Они действуют от лица Змодлора, возможно, в обмен на какие-нибудь редкие свитки с заклинаниями или что-то еще.
Она покачала головой.
- Заклинания ведь для колдунов, что мак для наркомана. Это отвратительно.
- У нас нет времени охотиться за кучкой ведьмаков, - сказала Лорена.
- Из-за этой кучки все и началось, полковник, - заметила Эгвинн.
Лорена взглянула на леди Праудмур:
- Мы знаем, что война уже началась. Или начнется с минуты на минуту, если Кристофф сказал правду на счет войск орков и троллей. Когда начнется бой - не важно, что послужило ему причиной - будет резня. Если мы переступим эту черту, о союзе можно будет забыть раз и навсегда.
Эгвинн также посмотрела на леди:
- Время на исходе. Ты сама сказала, что Змодлор обо всем знает. Сразить его нужно сейчас, пока он не понял как с тобой бороться. И ты не можешь быть в двух местах одновременно.
Леди улыбнулась. Это была лучистая улыбка, и Лорене показалось, что вместе с ней леди покидают остатки гнева, направленного на Кристоффа.
- А мне и не нужно быть в двух местах одновременно.
Она направилась в свой кабинет. Эгвинн и Лорена обменялись недоуменными взглядами и последовали за ней.
Леди Праудмур копалась в свитках, разложенных на столе, пока, наконец, не произнесла «Нашла!».
Она повернулась, держа в руках причудливой формы камень. Он начал светиться…

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава XIX[/size]​

- Сэр, орки разбили лагерь.
Майор Дэвин начал дергать себя за бороду – к черту эстетику.
- Сколько их?
- Нельзя сказать точно, сэр, - капрал Рич пожал плечами.
- А ты попробуй, - майор закрыл глаза и мысленно сосчитал до пяти.
- Дозорный говорит – где-то шесть сотен сэр, но сказать наверняка нельзя. Они разбили лагерь довольно далеко, не нарушают границу и не делают ничего такого, но…
Рич замялся, Дэвин вздохнул и спросил:
- Что «но»?
- Э, сэр, сейчас они просто уселись и сидят, но это ненадолго. Тем более что скоро прибудут корабли.
Дэвин снова вздохнул. Казалось единственное, чем он занимался все эти дни - это вздыхал. Сутки назад из-за горизонта на севере показались дюжины кораблей. На борту их были орки и тролли, и корабли направлялись прямиком к Заставе. Через пару часов они будут здесь.
В подобных обстоятельствах Дэвину приходилось принимать решение самостоятельно.
Приказ управляющего Кристоффа, занявшего место плененной леди Праудмур - удерживать Северную Заставу «во что бы то ни стало».
Дэвин понятия не имел, как ему это удастся.
Он и солдатом-то становиться не хотел. У него была склонность к насилию, которая и привлекла вербовщика, оказавшегося в их деревне, когда Дэвин был еще ребенком. Но, кроме этого, Дэвин был еще и ужасным трусом. Ему удавалось скрывать этот факт на тренировках, в силу того, что он никогда не подвергался реальной опасности. Разыгрывать из себя храбреца для него не составляло труда. Проткнуть мечом соломенную куклу? Пожалуйста. Но в бою с настоящим врагом из плоти и крови у него не было бы шансов.
Так что, оказавшись в гуще своего первого сражения, Дэвин решил, что он обречен. Но ему повезло – отряд, в котором он числился, был хорошо обучен. Сам Дэвин не особо свирепо сражался с гномами, которые пытались укрыться от правосудия в его деревне после неудачной попытки свержения правительства. Зато остальные солдаты прекрасно справились с задачей – одни мятежники были убиты, другие взяты в плен. Так что Дэвин, можно сказать, грелся в лучах славы товарищей.
А потом объявился Пылающий Легион.
Это было ужасно. Люди умирали вокруг. Лордерон пал. Люди и орки начали сражаться бок о бок. Мир перевернулся с ног на голову. Дэвин не понимал, почему леди Праудмур выбрала в союзники орков – эти бесы немногим лучше самих демонов. Но совета у Дэвина никто не спросил.
Худший день в его жизни наступил, когда однажды он оказался в каком-то лесу с остатками своего отряда. Он не знал, где именно они находятся, знал только, что его отряд должен найти цитадель какого-то демона, чтобы волшебник мог выведать его тайны. Задача Дэвина была проста – защищать волшебника. Остальные отправились на поиски крепости.
К несчастью, они ее нашли. И демонам это не понравилось.
Они пришли, глаза их пылали огнем, и Дэвин в панике спрятался за дубом. Он оставил мага один на один с врагами, тот отчаянно защищался, но, в конце концов, был сожжен одним из чудовищ. Из-за своего укрытия Дэвин наблюдал, как волшебник, которого он должен был защищать, умирает медленной и мучительной смертью.
Дэвин так и не понял, почему тогда демоны не тронули его. Возможно, они просто не видели в нем угрозы для себя и, в общем-то, были правы. Как бы то ни было, но отряд был уничтожен, и демоны убрались прочь туда, откуда пришли. Дэвин вернулся в лагерь, ожидая наказания за проявленную трусость – он был к нему готов, лишь бы оно избавило его от повторной встречи с этими тварями.
Вместо этого его встретили как героя, потому что он один выжил в кровавой резне и вернулся, чтобы доложить о случившемся.
Его повысили в звании.
Дэвин был потрясен. Он не был героем, даже совсем наоборот. Но все его попытки прояснить ситуацию были напрасными – его лишь упрекали в ложной скромности. Это было каким-то безумием – вместо того, чтобы больше не участвовать в битвах, Дэвину пришлось возглавить еще больший отряд.
Вскоре после этого война подошла к концу, избавив Дэвина от необходимости вести войска в бой, тогда как он совершенно не способен был сражаться. Пылающий Легион вернулся в ту преисподнюю, откуда выбрался, и Дэвина снова повысили, на этот раз до майора. После приезда адмирала Праудмура и его скоропостижной смерти, Дэвина назначили комендантом крепости Северной Заставы.
До сегодняшнего дня он считал эту должность благословенной - Северная Застава была тихим местом, и он хорошо справлялся со своими обязанностями. Трусливый Дэвин никогда не стал бы зачинщиком войны.
Но теперь что-то было явно не так.
Дэвину не особо нравилась полковник Лорена, но сейчас он отчаянно желал, чтобы она была здесь, а не разбиралась с Полыхающим Клинком. С одной стороны, она управляла гарнизонными войсками куда лучше Дэвина. В отличие от него, полковника повышали в звании благодаря реальным заслугам.
А с другой, если она в плену у Полыхающего Клинка то, что же ему, Дэвину, остается делать?
Громыхая своими доспехами не по размеру, в кабинет ворвался Орейл:
- Майор Дэвин! Майор Дэвин! Войско орков пришло в движение. Это началось, когда причалили корабли.
- А когда они причалили? – вздохнув, спросил Дэвин.
- А Вам не сказали? – Орейл несколько раз моргнул, - ой, это ведь я должен был Вам сказать, но я переволновался. Пожалуйста, не отдавайте меня под суд.
Поднявшись из-за стола и направившись к двери, Дэвин произнес:
- Рядовой, в данный момент подобные вещи должны заботить Вас в последнюю очередь.
Дэвин медленно спустился вниз по узкой лестнице на нижний этаж крепости, что находилась в сердце Северной Заставы. Застава была построена на неровном холме, полого спускающемся к Великому Морю. С востока она была защищена каменной стеной, которая была построена между двумя невысокими холмами и выходила на песчаный пляж с выстроившимися в ряд пальмами. Все строения Северной Заставы укрывались за этой стеной.
Дэвин подошел к сводчатому проходу в стене и увидел орков и троллей.
Много орков и троллей.
Все причалившие корабли уже были привязаны к колышкам, торчащим из песка. Дюжины кораблей, и на каждом не меньше дюжины орков или троллей. Некоторые были одеты в звериные шкуры, у других на шлемах красовались черепа каких-то немыслимых животных. Все вооружены топорами, широкими мечами, «утренними звездами», булавами и другими видами оружия, которое, на первый взгляд, превосходило размерами самого Дэвина.
- Так это правда, - пробормотал он, - Мы все погибнем.
- Вы что-то сказали, майор? – спросил один из стражников, охраняющих проход.
Дэвин резко мотнул головой:
- Нет, ничего.
Каким-то удивительным образом майору удалось начать передвигать ноги, он миновал проем, и песок под его ногами словно превратился в зыбучий.
Краем глаза он заметил, что солдаты за его спиной начали выстраиваться в линию. Он обернулся и увидел, что одни занимают оборонительную позицию перед стеной, а другие - на ее вершине. Кем бы ни был тот умница, который отдал этот приказ, майор был от души ему благодарен.
Повернувшись к новоприбывшим, он произнес:
- Я ма…, - он остановился, голос не слушался его.
Прочистив горло, Дэвин начал заново:
- Я майор Дэвин. Я командующий войсками Северной Заставы. По какому делу вы явились сюда?
У Дэвина мелькнула мысль, что, может быть, орки скажут, что они просто проплывали мимо и остановились передохнуть и через час их здесь не будет. Некогда, он столь же страстно желал быть разжалованным после того, как выжил той резне. Увы, этой надежде, как и предыдущей, не суждено было сбыться.
Самый огромный и страшный орк уверенно шагнул вперед. ( Дэвин был склонен предположить, что он выглядел самым большим и страшным именно потому, что шагнул вперед).
- Меня зовут Буркс. Я говорю от лица Тралла, Военного Вождя Орды и Повелителя Кланов. Ваше присутствие в этой крепости – нарушение договоренности между нашими народами. У вас есть час, чтобы сдать крепость и освободить ее от каких - бы то ни было следов вашего здесь присутствия.
- Ты, должно быть, шутишь, - гневно отозвался Дэвин. – Крепость невозможно сдать за час!
Буркс улыбнулся. Должно быть, так улыбается огромный хищник перед тем, как вонзить когти в свою маленькую, беззащитную жертву.
- Если вы не подчинитесь приказу, то нам придется атаковать крепость. И всех вас поубивать.
По поводу верности этого высказывания у Дэвина сомнений не возникло.

[size="4"]Глава XX[/size]​

Джайна отослала Эгвинн и Лорену в маленькую столовую, где обычно обедали высокопоставленные военные и гражданские чины. Дьюри, маленькая старушка прислуживавшая Джайне, заметила, между прочим, что под «высокопоставленным гражданскими» понимались почивший Кристофф и сама Джайна. Но юная волшебница дала разрешение Эгвинн пройти туда. Дьюри, было, начала возражать, но Джайна заметила, что должность Хранительницы куда более значима, чем должность правителя государства.
Сама Джайна уединилась в своем кабинете. Ей тоже нужно было подкрепиться, но она предпочла есть, не отвлекаясь от дела – она пыталась определить местонахождение колдунов. Лорена хотела отправиться в Северную заставу на случай, если Траллу не удастся сдержать свои войска и война все же начнется. Но Джайна сказала, - нет. С одной стороны в этом вопросе она полностью положилась на Тралла. С другой, Лорена была нужна ей как телохранитель - ведь им предстоит встреча со Змодлором и его прихвостнями, тем более что Кристофф отправил охраняющий Джайну Элитный Отряд в Северную Заставу.
А еще ей необходимо было работать в тишине, так что она отправила Хранительницу и полковника в столовую.
Когда подошел лакей, Эгвинн попросила только салат и фруктовый сок, а Лорена тарелку с мясом и кабаний грог. О последнем Эгвинн никогда не слышала, и Лорена объяснила, что это такой оркский напиток.
Эгвинн глубоко вздохнула:
- Как изменились времена.
- Что Вы имеете в виду?
- Не так давно еще орки были прислужниками демонов, я жизнь положила, чтобы их остановить. Они были чудовищами, берсерками, опустошавшими наши земли во имя Гул'дана, который действовал от лица Саргераса. А теперь люди пьют оркский напиток…перемены, что называется, коренные.
Лорена улыбнулась:
- Да, но «не так давно» термин относительный для Вашего возраста.
- Верно, - усмехнулась в ответ Эгвинн.
- Вам правда тысяча лет?
- Плюс-минус столетье.
- Магия, - покачала головой Лорена, - никогда ее не понимала, честно говоря, я ее терпеть не могла, даже когда она была на моей стороне.
- Я всегда хотела стать волшебницей, - пожала плечами Эгвинн. – Именно так я и отвечала в детстве на глупые вопросы взрослых о том, кем я хочу стать, когда вырасту. Они всегда смотрели на меня косо, услышав этот ответ – все волшебники были мужчинами, - в последних ее словах прозвучала горечь.
- Солдаты тоже. Я выросла с девятью братьями - все были солдатами, как отец. И я не понимала, почему бы и мне не стать солдатом, - Лорена хохотнула, - и видела такие же косые взгляды, уж поверьте.
Вскоре принесли напитки и салат Эгвинн. Лорена взяла свой стакан.
- Хотите попробовать?
Кабаний грог вонял не хуже, чем существо, в честь которого он был назван. Эгвинн поморщилась и вежливо отказалась.
- Я слишком долго не пробовала алкоголь – веками. Маг не может позволить себе утратить остроту восприятия, так что я давно утратила вкус к выпивке. Мне с лихвой хватит и этого напитка, - она взяла свой стакан, наполненный смесью соков трех-четырех разных фруктов.
- Разумно, - Лорена одним глотком опустошила стакан. – Мне нужно выпить четыре таких, прежде чем что-либо почувствовать.
Она усмехнулась:
- Когда я была новобранцем и служила в войсках городской стражи Кул Тираса, я перепивала всех мужчин в нашей казарме, они просто валялись под столом. Мы начали соревноваться с другими казармами, и я всегда выступала в роли секретного оружия, - она рассмеялась. – В тот год мой заработок увеличился в четыре раза благодаря пари.
Эгвинн улыбалась, поглощая свой салат. Она вдруг поняла, что ей нравится разговаривать с этой женщиной – всего день назад она сомневалась, что еще способна испытывать подобные чувства. Она была глубоко убеждена, что ей не место в обществе других людей.
Лакей принес большую тарелку с несколькими видами хорошо прожаренного мяса. Некоторые из них были Эгвинн не знакомы, но она подозревала, что на территории Калимдора обитает еще множество живых существ, которых она в глаза не видела. Прошли годы с тех пор, как она ела мясо в последний раз и, в отличие от напитка полковника, пахло оно восхитительно. Когда она была всесильной волшебницей, этот продукт всегда был при ней – порой, все силы она тратила на заклинание, и восстановить их помогало потребление белка. Но во время ее добровольного отшельничества в Калимдоре Эгвинн пришлось стать вегетарианкой – у нее не было ни орудий для охоты, ни желания поесть мяса.
- Можно кусочек? – Эгвинн сама удивилась, с каким смущением она задала этот вопрос – еще одно чувство, на которое она, казалось, не была способна.
Лорена подвинула тарелку на середину стола:
- Пожалуйста.
Эгвинн принялась за кусок чего-то похожего на свиную сардельку. Лорена спросила:
- Я хотела бы знать, Магна… каково это?
- Эгвинн, - поправила та, все еще жуя сосиску, - я перестала быть Хранительницей с того момента, как передала сыну свою силу. И уж конечно не в состоянии теперь выполнять обязанности, которые налагает этот титул.
Она проглотила кусок, и переспросила:
- Что «каково это»?
- Жить так долго. Я солдат плоть от плоти, и с самого начала знала, что, возможно, не доживу до сорокового дня рождения. А вы дожили до четырехсотого и даже до восьмисотого. Просто в голове не укладывается.
Эгвинн глубоко вдохнула чудесный аромат свиных сарделек - аромат куда более приятный, чем запах кабаньего грога, а ведь они имеют отношение к одному и тому же животному.
- У меня не было времени раздумывать над этим. Должность Хранителя предполагает, к сожалению, круглосуточный труд. Угроза демонов существовала еще до того, как я родилась. В последнее время они нападали все чаще в открытую, и это упрощало дело. Но когда я не сражалась с ними, я чувствовала, где бы я ни была, следы их подлости. Большинство людей ничего об этом не знали, не знали они и обо мне, и совет это одобрял, - она покачала головой.
- Странно, я так часто шла им наперекор, но этого правила всегда придерживалась. Интересно была ли в этом необходимость. Да, люди чувствовали себя более или менее в безопасности, не зная правды, их гораздо больше погибло в недавней войне – но и демоны, благодаря этой войне были на голову разгромлены. Ваша леди Праудмур и ее друг орк нанесли силам демонов куда больший урон, чем я за тысячу лет.
- Мы, смертные, просто не можем жить в мире друг с другом, - ухмыльнулась Лорена, - нам подавай врагов, которых мы будем преследовать до последнего вздоха. И дольше если потребуется.
- Воистину. Полковник…можно еще кусочек?
- Угощайтесь, - рассмеялась Лорена.
Взяв еще один кусок мяса, на этот раз какого-то неизвестного ей животного, Эгвинн подумала о том, что она будет делать, когда все кончится. Перспектива возвращения в маленькую хижину на нагорье Утеса Клинка, как ни странно, уже не казалась ей привлекательной. Джайна была права – орки и люди начали здесь новую жизнь, и все благодаря Медиву. А значит, косвенно, благодаря Эгвинн. Возможно, было бы правильным сейчас начать пожинать плоды своего труда…
Ее мысли были прерваны вошедшей Джайной:
- Я их нашла. Мы должны немедленно отправляться в путь.
Юная волшебница выглядела измотанной. Эгвинн встала.
- С тобой все в порядке?
- Просто немного устала. Пройдет, - бескомпромиссно отрезала Джайна.
Эгвинн указала на тарелку с мясом:
- Съешь-ка что-нибудь. От тебя будет мало проку, если свалишься в обморок. Уж я-то хорошо знаю, что бывает, когда произносишь заклинание, не сконцентрировавшись на нем полностью.
Джайна открыла и сразу закрыла рот.
- Вы как всегда правы, Магна.
- Она не любит, когда ее так называют, - доверительным шепотом сообщила ей Лорена.
Эгвинн расхохоталась. Полковник решительно начинала ей нравиться.
После того, как Джайна с жадностью проглотила несколько кусков мяса,
( Эгвинн позабавил тот факт, что самой Лорене досталась самая малая часть ее же блюда) она сказала:
- Полыхающий Клинок руководит своими действиями из пещеры Вершины Багрового Тумана.
- Чудесно, - содрогнулась Лорена.
- В чем дело? – спросила Эгвинн.
- Вершина Багрового Тумана не зря так названа. На верху ничего нельзя разглядеть из-за этого оранжевого тумана.
- Это след древнего демонического проклятия, - откликнулась Джайна, - возможно, поэтому Змодлор и выбрал это место. Кроме того, Вершина находится на равных расстояниях и от Оргримара и от Терамора. Как бы то ни было, я сумею оградить нас от воздействия этого тумана.
- Хорошо, - облегчено вздохнула Лорена.
- А еще, Дьюри нашла вот это, - Джайна вынула из-под плаща знакомый свиток со сломанной печатью и вручила его Эгвинн.
Она взяла его, краем глаза заметив, что сломанная печать принадлежит Трисфальскому ордену, развернула и внезапно рассмеялась. Она узнала свой собственный почерк.
- Это усовершенствованное мной заклинание изгнания демона, - она вернула свиток Джайне. – Я написала его три сотни лет назад, когда умер Эрталиф и я посетила его дом.
Она содрогнулась, вспомнив библиотеку старого эльфа. Сказать, что там царил беспорядок – ничего не сказать. Десять недель она вместе со слугами Эрталифа раскладывала свитки по местам, счищала с них засохшие остатки пищи и напитков, топтала паразитов. Когда она наткнулась на записи знаменитого эльфийского волшебника Китроса, в которых говорилось о перемещении объектов из одной реальности в другую, она сумела создать на их основе куда более эффективное заклинание, изгоняющее демонов из этого мира.
- Если бы этот свиток оказался в моих руках восемьсот лет назад, нам не пришлось бы сейчас сражаться со Змодлором.
- Да нет, пришлось бы, - свиток вновь исчез под плащом Джайны. – Я все проверила - Вам действительно удалось тогда его изгнать. Но когда вернулся Пылающий Легион, с ними вернулись и другие демоны, в том числе изгнанные Хранителями Трисфаля. Когда окончилась война, некоторые сумели остаться в этом мире, хотя сам Легион сгинул.
- И Змодлор один из таких? – спросила Эгвинн.
- Да, - кивнула Джайна.
Лорена вынула меч из ножен и спросила:
- Миледи, чего же мы ждем?
Эгвинн поразил энтузиазм в голосе Лорены, до этого говорившей о Вершине с содроганием.
- Когда я закончу, - ответила Джайна. – Я не смогла рассмотреть все более подробно, иначе меня бы заметили, так что я не знаю, какие чары защищают Змодлора и его колдунов. Мы должны быть готовы к чему угодно.
Она обратилась к Эгвинн:
- Магна…Эгвинн, Вы не обязаны идти с нами. Это может быть опасно.
Эгвинн фыркнула. Самое время Джайне говорить ей такие слова - они несколько противоречат той нотации по поводу обязанностей Хранительницы. Тогда она, возможно, и была уместна, но не теперь, когда выяснилось, что Эгвинн все же преуспела в тот раз в изгнании Змодлора. И все-таки она чувствовала за собой какую-то степень ответственности.
- Я встречалась лицом к лицу с опасностью куда более серьезной, чем этот мелкий мерзавец. Ваши прапрапрадеды были тогда еще детьми. Давайте не будем тратить время зря.
- Тогда вперед, - улыбнулась Джайна.

[size="4"]Глава XXI[/size]​

Капрал Рич понятия не имел, кто был зачинщиком боя.
Секунду назад он стоял в стрелковой цепи перед стеной у Северной Заставы, слева - рядовой Хобан, справа - рядовой Эллин. Майор Дэвин находился в двадцати шагах от них. Как и подобает герою войны, он вел себя бесстрашно и был просто великолепен. Все они были горды служить под его началом.
А потом вдруг строй был нарушен, орки, тролли и люди смешались. Повсюду Рич слышал лишь бряцанье металла о металл да крики с разных сторон, призывающие собратьев убивать врагов.
И он не имел ничего против. Орки и впрямь были бесстрашными мерзавцами. Сначала выкинули номер в Кабестане - славного капитана Джока здорово поколотили, а теперь заявились сюда и пытаются выгнать их из родной Северной Заставы.
Рич уж точно с этим мириться не будет.
Он выхватил из ножен фамильный палаш. Отец некогда служил в нерегулярных войсках Кул Тираса и прекрасно владел этим мечом. Когда он умер от гриппа, меч перешел к матери. Она многих убила им в войне с Пылающим Легионом, но и сама погибла. Палаш достался Ричу, и было это весьма кстати – его собственный меч никуда не годился.
Хоть он владел мечом не так хорошо, как мать, но все же лучше, чем отец, и Рич надеялся, что ему удастся пролить не меньше орочьей и тролльей крови, чем его родителям.
К нему направился тролль с огромным колуном наперевес. Рич отразил атаку и в тоже время ударил его кулаком в живот. Это всегда срабатывало, когда ему приходилось вышвыривать пьянчуг из Таверны Моубри дома.
Но у троллей, очевидно, животы покрепче – этот только рассмеялся и снова взмахнул колуном.
Под ногами у Рича по песку заструился кровавый ручей, но кому принадлежала кровь он не видел, занятый отражением очередного удара.
- Нужно было давно с вами так…, - сказал тролль, замахиваясь топором.
Пока он тратил время на эти слова, Рич умудрился пронзить его грудь.
Противник упал на песок, Рич вытащил свой палаш и, наконец, увидел, что кровь на песке принадлежит Хобану и Эллину, она сочится из многочисленных ран их мертвых тел. К воротам крепости направляется орк, с топора его на песок капает кровь. Взвыв, Рич догнал орка и вонзил ему в спину палаш.
- Эй! Человечишка!
Рич обернулся и увидел еще одного орка.
- Ты убил Горкса!
- Горкс убил моих друзей! – прорычал Рич.
- Он с ними дрался, а ты прирезал его, напав сзади.
- Он убил моих друзей! – повторил Рич. Он не видел особой разницы.
- А теперь я убью тебя! – сказал орк, поднимая свой огромный меч.
Меч этот был куда больше, чем палаш Рича и это значило, что у орка уйдет больше времени на то, чтобы замахнуться для удара – и у Рича появится возможность увернуться от него либо парировать. Он попытался отразить атаку, но удар лезвий друг о друга был настолько силен, что у Рича завибрировала каждая клеточка в теле. Он решил, что уж лучше он будет уворачиваться.
Во всяком случае, он так думал. Но когда Рич в четвертый раз избежал удара, то налетел на рядового Нэша. Тот удивленно обернулся, открывшись тем самым для смертоносного удара.
Кровь закипела у Рича в жилах. Как будто не достаточно того, что орки напали, так из-за них еще и Рич подставляет под удар своих сослуживцев. Вопя, что есть мочи, он ринулся на орка с палашом наперевес.
Орк отступил влево, его меч рассек Ричу нагрудник и живот. Жгучая боль разлилась по телу, Рич завопил еще громче. Он взмахнул правой рукой с палашом, зажав левой раненую грудь.
Палаш, внезапно, отказался подчиняться своему владельцу. Содрогаясь от невыразимой боли, Рич обернулся и увидел, что меч застрял в голове орка.
- Получи, - сквозь сжатые зубы прохрипел он.
Он выдернул меч из орочьей головы, что причинило ему еще большую боль. По какой-то непонятной причине звуки боя стихли, Рич слышал только странный несмолкаемый шум.
Опираясь на фамильное оружие как на трость, он заковылял дальше в поисках других орков, с которыми можно сразиться.

 

[theblackdozen]

[size="4"]Глава XXII[/size]​

Мгновение назад Эгвинн стояла на земле Терамора.
Мгновение назад Лорена, выглядевшая весьма встревоженной, сделала глубокий вдох. Эгвинн вспомнила слова полковника о том, что она не любит магию, к тому же, ее вырвало во время последней телепортации. Возможно, Лорене не следовало обедать.
Мгновение назад Джайна Праудмур выглядела непреклонной.
А теперь все трое стояли у входа в пещеру, окутанную зловонным оранжевым туманом. Эгвинн поняла, почему Лорена столь неохотно последовала с ними. Оранжевые миазмы клочьями висели в воздухе, и Эгвинн казалось, будто они пригибают ее к земле.
Эгвинн давно привыкла к побочным эффектам телепортации, единственное, что ее смущало – этот туман. Она взглянула на Лорену – та немного побледнела, но все еще сжимала меч готовая к любым опасностям. Эгвинн заметила, однако, что Джайна бледна, как и Лорена – плохой признак.
Но она промолчала. Пути назад нет, последнее, в чем нуждается Джайна, чтобы кто-то сейчас с ней нянчился. Эгвинн и сама этого терпеть не могла – когда Скавелл или Джонас, или кто-нибудь из ордена начинал суетиться вокруг нее, когда она была без сил, но все же должна была сражаться. Эгвинн не видела смысла в том, чтобы вести себя также с Джайной.
Но причины для беспокойства все же были. Эгвинн знала, что Джайна за сегодняшний день телепортировала четырежды – себя на Утес Клинка, ящериц на Утес Клинка, их троих в Терамор, их троих сюда. Еще она определила местоположение Змодлора, успокоила ящериц и защитила их троих от воздействия этого тумана, каким бы оно ни было. Такое количество заклинаний за день рано или поздно на ней скажется, а им предстоит еще немало потрудиться.
Джайна возглавила их маленький отряд, продвигающийся в глубь пещеры, Эгвинн тем временем размышляла - в какой момент она начала называть про себя златокудрую волшебницу не «леди Праудмур» или «назойливая девчонка», а «Джайна»? Вслух же она сказала:
- Змодлор здесь, все правильно, - она содрогнулась, - он повсюду.
Очевидно, демон выбрал это место своим логовом - каждый камень в пещере был пропитан его присутствием. Эгвинн не чувствовала такого смрада с тех пор, как сражалась с сыном в Каразане, хотя, возможно, сейчас виноват был в этом отчасти туман. Он делал темную пещеру еще более зловещей. Джайна произнесла заклинание освещения, которое позволило им осмотреться, но они увидели лишь туман. Впрочем, разглядывать сочащиеся влагой стены, сталактиты, угрожающе нависшие над головой да неровную, каменистую почву под ногами не очень-то и хотелось.
Они прошли двадцать шагов в глубь пещеры, когда Эгвинн внезапно застыла на месте:
- Здесь…
- Я поняла, - откликнулась Джайна и быстро пробормотала заклинание.
Эгвинн кивнула. Они обе почувствовали присутствие простого заклинания-ловушки. Заклинание такого низкого уровня мог бы наложить и ученик первогодок, чары были наложены, очевидно, для того, чтобы остановить и сбить с пути зверя или человека, оказавшегося поблизости. Казалось бы, кому может понадобиться разгуливать посреди этого кошмара? Но Эгвинн видала на своем веку и более странные вещи. Сюда мог проникнуть волк или полоумный гном-скалолаз и невольно помешать Змодлору и его фаворитам творить какое-нибудь особенно важное заклинание. Вот он и подстраховался.
Но защитные чары были сняты, и это могло послужить сигналом тревоги. Эгвинн убедилась, что Лорена со своим мечом и Джайна со своими способностями находятся неподалеку.
- Пригнитесь! – спустя секунду крикнула Лорена.
Эгвинн, как и сама Лорена, немедленно рухнула на холодный пол. Джайна же осталась стоять на ногах. Огненные шары, несущиеся в ее сторону, казалось, сейчас уничтожат волшебницу. Внезапно они остановились на расстоянии вытянутой руки от нее и бесследно исчезли.
- Я бы сказала - теперь он знает, что мы здесь, - сказала Эгвинн, поднимаясь на колени.
- Согласна, - прошептала Джайна.
- О да!
Эгвинн вздохнула. Этот голос, казалось, исходил отовсюду сразу – обычный фокус для демона.
- Не устраивай спектакль, Змодлор. Мы не твои безмозглые марионетки и нас этим не удивишь.
- Эгвинн! Какой приятный сюрприз. Я полагал, что ты умерла от руки своего сына. Какая удача, что я сам смогу убить тебя. Я стольким тебе обязан.
Даже сквозь пафосную речь демона Эгвинн расслышала странный кудахтающий звук.
- Мне знаком этот смех, - с отвращением произнесла Лорена. – Гриллкины.
Банда мелких демонов, чьи шкурки были одного цвета с туманом, стремглав ринулась на женщин. Лорена загородила собой Джайну и Эгвинн.
- Как я ненавижу этих маленьких мерзавцев!
Лорена взмахнула мечом, нанеся первый удар. Для одной женщины этих пушистых существ было многовато. К счастью, она была не одна. Джайна произнесла несколько заклинаний, возымевших над гриллкинами разный эффект. У кого-то загорелся мех, другие не могли дышать, третьих швырнул о стену порыв ураганного ветра. Это были весьма слабые заклинания - Джайне нужно было беречь силы.
Но это оказалась лишь первой волной. Когда было убито двадцать, на их место пришло еще двадцать.
- Это отвлекающий маневр, - сказала Эгвинн.
- Да, - подтвердила Джайна. Она произнесла заклинание, уничтожившее и эту двадцатку. За ними прибыло еще десять.
- Полковник, Вы справитесь сами? – торопливо произнесла Джайна.
- Еще бы, - ухмыльнулась Лорена.
- Хорошо.
Лорена набросилась на демонов с мечом, а Джайна закрыла глаза и едва не упала. Эгвинн успела ее подхватить:
- Что с тобой?
- Мне нехорошо, - честно призналась та. – Я могу изгнать Змодлора, только если мне не придется тратить силы на другие заклинания. Так что полковнику Лорене придется…
Пронзительный визг огласил своды пещеры, когда Лорена пронзила мечом одновременно троих гриллкинов. Она вытащила меч, и мертвые тушки попадали на пол. Оглядев покрытый сукровицей меч, Лорена вздохнула:
- Мне никогда не избавиться от этой гадости.
- Подозреваю, что в ближайшем будущем, это будет не самой насущной из твоих забот.
На сей раз голос доносился не отовсюду, а из вполне конкретного места. Оранжевый туман рассеялся, что уже само по себе не предвещало ничего хорошего, и перед ними предстала массивная фигура Змодлора.

[size="4"]Глава XXIII[/size]​

Паника пригвоздила Дэвина к месту. Вокруг умирали его солдаты, им отрывали руки и ноги, клики вспарывали им животы, топоры отрубали головы.
А он просто стоял и ждал смерти.
В тот момент, когда началась битва, Дэвин не сомневался, что Буркс разрубит его на две части своим топором. Но внимание орка отвлекли двое солдат, бросившиеся на защиту своего командира. Дэвин так и не понял, чем он заслужил такую преданность.
После этого на него больше никто не покушался. Орки и тролли выбирали противников, или же наоборот, но Дэвин, стоявший ближе всех к линии берега, не привлекал, как ни странно, ничьего внимания.
Под ноги ему упало мертвое тело тролля. Тело капрала Барнса, описав дугу в воздухе, приземлилось в море. Дэвин подумал, было, о том, зачем орку могло понадобиться швырять Барнса так далеко. Но затем решил, что лучше ему этого не знать.
А потом окружающий мир содрогнулся.
Землетрясение было столь сильным, что успешно справилось с задачей, которую не сумела выполнить паника – майор Дэвин начал двигаться, точнее, просто упал на землю.
Секунду назад на небе не было ни облачка - сегодня был ясный, солнечный день. Но небеса вдруг потемнели, гром и молния с треском обрушились на землю.
Дэвин услышал нарастающий шум и, подняв голову, увидел, что на море вздымается огромная волна. За все время службы на Заставе Дэвин не видел ничего подобного, ни одной такой волны, которая возникла бы сама по себе, а не потому что к берегу идет корабль.
Эта волна была высотой со стену за его спиной и грозила вот-вот обрушиться на Дэвина.
Он попытался как можно быстрее подняться на ноги. Сапоги его успели увязнуть в песке, и он лишь уткнулся в землю лицом, отплевываясь и стараясь не вдохнуть ее носом. Дэвин приготовился встретить неизбежное – сжался в комок, зарывшись поглубже пальцами в почву.
Вода обрушилась на него, едва не смыв, но, благодаря тяжелым доспехам и мертвой хватке, он остался на месте. Интересно, как пережили эту волну его солдаты, которые были к ней готовы куда менее; судьба орков и троллей не особо волновала Дэвина. Гораздо больше его волновало - сможет ли он снова дышать.
Вода отступила. Волна смыла песок с его лица – теперь оно было мокрым, волосы у Дэвина спутались, а борода, наполненная влагой, потяжелела.
- Сегодня вы опозорили меня, мои воины!
Дэвин перекатился на спину и взглянул вверх. Небеса все еще были темными, за исключением крошечного пятнышка – там парил дирижабль.
У Дэвина промелькнула слабая надежда что, возможно, это дирижабль полковника Лорены, что ей и леди Праудмур удалось сбежать из плена. Этот внезапный кошмар с погодой вполне мог быть делом рук леди. Они прилетели, чтобы возглавить войска, прогнать орков и всех спасти.
Но потом он присмотрелся внимательней, и сердце его сжалось. Брезент был покрыт странными символами, в которых майор узнал оркские руны. По крайней мере, двое из этих символов Дэвин видел на доспехах и оружии орков во время войны с Легионом. Да и сейчас видит – на орках и троллях, которые убивают его солдат. Командир отряда Дэвина говорил, что эти знаки есть у каждого орочьего клана – вроде герба у людей.
Дэвин никогда не был особо набожным. Он молился только раз в жизни – когда прятался за деревом. Молился, чтобы демоны его не заметили. Эта молитва была услышана, но Дэвин, решив не испытывать больше судьбу, с тех пор молитв больше не возносил.
Теперь же он страстно молил о том, чтобы ему позволили пережить этот день. Он каким-то образом все же сумел встать на ноги.
Слова, которые слышал Дэвин, донеслись из дирижабля. Доставшая до земли веревочная лестница туго натянулась, так как вниз по ней начал спускаться орк, которому и принадлежали эти слова.
Как только нога его ступила на берег, оружие орков и троллей, по крайней мере, тех, кого краем глаза видел Дэвин, чье внимание было поглощено новоприбывшим, взметнулось вверх в приветственном салюте. Майор увидел голубые глаза и мгновенно понял кто перед ним. Он никогда раньше не видел орочьего вождя и только теперь вспомнил, что тот был могущественным шаманом. Он, как и леди Праудмур, вполне мог быть ответственен за это наводнение.
Подняв над головой двуручный молот, который, насколько Дэвин знал, был тем самым Молотом Рока, принадлежавшим раньше Оргриму, наставнику Тралла, орк воскликнул:
- Я Тралл, Военный Вождь Даротара, Повелитель Кланов, Предводитель Орды! Я здесь, чтобы сказать вам, - он указал на Буркса, - этот орк действует не от моего имени!
За последние шесть лет Дэвин повидал немало орков. Была война, да и Северная Застава находилась на территории Торгового Берега, а орки были там частыми гостями. И за все это время Дэвин никогда не видел такого выражения, какое приняла морда Буркса.
- Воины Даротара, остановитесь! – он снова указал на Буркса, на сей раз молотом. – Этот мерзавец заключил сделку с демоном, чтобы развязать войну между людьми и орками. Я не позволю, чтобы наш союз распался по воле существ, пытавшихся нас уничтожить.
- Я преданно служил Вам! – прорычал Буркс.
Тралл покачал головой:
- Несколько воинов рассказали, что ты носишь при себе талисман в форме пылающего меча – символ Полыхающего Клинка. По словам Джайны и старой волшебницы, присоединившейся к людям, все, кто связаны с этим символом, являются рабами демона по имени Змодлор. Он пытается раздуть существующие недовольства среди людей и орков Калимдора и разрушить альянс. Демоны снова пытаются использовать нас, чтобы потом уничтожить.
Указав топором на Дэвина, Буркс ответил:
- Эти выродки пытаются нас уничтожить! Они нас поработили, унизили, лишили дома!
Голосом, прозвучавшим особенно спокойно на фоне истеричного выкрика Буркса, Тралл произнес:
- Да, некоторые из них. Но и в этом виноваты демоны – они опустошили наши души, отправили на войну с жителями этого мира, на войну, которую мы, в конечном счете, проиграли. Но мы сбросили оковы и стали такими же сильными как прежде. И удалось нам это потому, Буркс, что мы были чисты духом. Во всяком случае, большинство из нас. Но я не могу так назвать орка, объединившего усилия с негодяем, чтобы заставить свой народ нарушить данное слово.
Орки и тролли смотрели на Буркса с удивлением и отвращением. Некоторые были совершенно сбиты с толку, один из них спросил:
- Это правда, Буркс? Ты, правда, заключил договор с демоном?
- Чтобы истребить людишек, я заключу договор с тысячью демонов! Их нужно уничтожить!
С этими словами Буркс направился к Дэвину, решив, видимо, начать с него.
Каждая клеточка существа Дэвина умоляла его как можно скорее бежать, но ноги, как и до удара волны, не слушались его. Он увидел топор Буркса, занесенный над своей головой и готовый вот-вот раскроить ему череп.
Не успев свершить задуманное, Буркс, внезапно, содрогнулся всем телом. Он упал на песок, и Дэвин увидел, что орка настиг Молот Рока.
- Ты – позор Даротара, Буркс. Ты обрек многих орков, троллей и людей на бесславную смерть. Эту вину можно искупить лишь твоей смертью. Как Военный Вождь я возьму на себя обязанность привести в исполнение этот приговор.
Тралл высоко поднял Молот Рока и обрушил его на голову Буркса.
Дэвин вздрогнул, когда кровь брызнула на песок, на Тралла, на самого Дэвина. Но Дэвин все еще не мог пошевелиться, и был не в состоянии стереть со щеки кровь, смешавшуюся с морской водой или вынуть осколок черепной кости из бороды.
Тралл так же не предпринял никаких попыток избавиться от останков Буркса на своих доспехах, хоть и чувствовал не меньшее отвращение. Дэвин решил, что для орка, это что-то вроде знака почета. Тралл шагнул вперед и обратился к Дэвину:
- От лица всего Даротара майор, я прошу прощение за поведение этого предателя и за битву, которая сегодня случилась. Я не допущу больше, чтобы Полыхающий Клинок влиял на настроения моих людей. Я надеюсь на то же с вашей стороны.
Дэвин опасаясь, что голос подведет его, просто кивнул.
- Мы отходим. Я сожалею, что не прибыл вовремя, чтобы остановить кровопролитие, но я должен был сперва удержать от нападения собравшиеся на суше войска. Мы возвращаемся в Даротар и не станем атаковать, - вождь снова шагнул вперед, - если вы не дадите повода.
Дэвин кивнул, на сей раз с еще большей готовностью.
Он продолжал стоять на месте, пока Тралл отдавал распоряжения. Орки собрали тела убитых и раненых вернулись на свои корабли и отчалили, направившись на север. Дэвин продолжал стоять на месте, его сапоги увязли в песке, осколки черепа, кровь и мозги Буркса покрывали его доспехи. Тралл, тем временем, забрался в корзину, и дирижабль отправился вслед за флотом на север.
Дэвин был потрясен – вторая молитва в его жизни была услышана, и он подумал, что в молитвах, наверно, заключена какая-то особая сила. Он был также потрясен, как резко все изменилось после слов Тралла. Да, весь этот спектакль с погодой заставил их перестать сражаться, но это была временная мера. Именно слова Тралла преломили ход боя и заставили орков отступить.
Как бы ни относился Дэвин к оркам, этот Вождь вызвал у него искреннее восхищение.
Наконец, капитан, чьего имени Дэвин не смог бы и за всю жизнь запомнить, спросил:
- Какие будут распоряжения, майор?
- Э…отступаем, капитан, - Дэвин перевел дух. Он только сейчас понял, что все это время стоял, затаив дыхание, и внезапно почувствовал, что он смертельно устал.
- Отступаем.

[size="4"]Глава XXIV[/size]​

Не прошло и пяти минут с того момента, как Эгвинн настаивала, чтобы Змодлор прекратил свои фокусы. Голос, доносившийся непонятно откуда, мог испугать разве что обывателя, но такой трюк выкинуть было под силу и начинающему ученику. И Эгвинн он не впечатлил.
Теперь же, когда перед ними высилась огромная фигура Змодлора с чешуйчатой кожей, перепончатыми крыльями и пламенеющими очами, Эгвинн пожалела о своих словах. Демоны и так существа, на которых не особо приятно смотреть, но Змодлор выглядел отвратительно даже по их меркам.
Демона окружали восемь фигур, чьи лица были скрыты капюшонами. Должно быть, это и были те чернокнижники, и сейчас они ритмично наговаривали какое-то заклинание.
Джайна выхватила свиток из-под плаща. Эгвинн подумала, что скоро этот кошмар, наконец, закончится. Теперь, когда Змодлор обнаружил себя, Джайна сможет произнести изгоняющее заклинание.
Внезапно девушка вскрикнула и упала на пол.
- Джайна! – Эгвинн кинулась к ней. Лорена, как и подобает хорошему солдату, немедленно заняла оборонительную позицию между Джайной и демоном.
Пот выступил у Джайны на лбу, когда она сумела все же подняться на колени. Сквозь сжатые зубы она произнесла:
- Колдуны отражают заклинание.
С этого расстояния Эгвинн почувствовала, что это было за заклинание. Само по себе оно было слабым, но ведьмаков было восемь, и это делало его более действенным. Все же волшебница такого уровня как Джайна могла бы с ним справиться.
Могла бы, если бы не растратила силы.
Джайна продолжала бороться, но Эгвинн чувствовала, как она постепенно сдает позиции перед фаворитами Змодлора.
- Я даже не смел надеяться на подобную удачу. Я позабочусь о том, чтобы орков обвинили в смерти Джайны Праудмур. Обезумевшие люди ринутся в битву, но без своей правительницы эту войну они проиграют, перебив перед этим столько орков, сколько смогут! Замечательно!
- Черта с два! – пробормотала Эгвинн. Оставался лишь один выход.
Прошло почти четыре года с тех пор, как она оживила Медива. На это, как она и сказала Джайне, ушли все ее силы, но магия никогда не исчезает бесследно. За те два десятилетия, что она скрывалась на Утесе Клинка, Эгвинн сумела накопить достаточно силы, чтобы оживить сына. И за эти четыре года сил у нее прибавилось, так что она сможет сделать то, что сейчас необходимо. А если не сможет…что ж, она и так прожила почти тысячелетие. Как красноречиво выразилась Лорена, это гораздо больше, чем перепадает на долю большинства людей.
Пот заливал лицо Джайны. Она все еще стояла на коленях, упершись кулаками в бедра. Эгвинн чувствовала, как заклинание, написанное ей когда-то, пытается пробить защитные чары, возведенные ведьмаками.
Опустившись на колени рядом с Джайной, она обеими руками схватила девушку за левое запястье. Эгвинн закрыла глаза, собрала воедино все свои мысли, силы, саму жизненную энергию. Она чувствовала, как эта сила струится по венам, устремляясь от плеч к предплечьям, затем к кистям рук. А затем к Джайне.
Смертельная усталость обрушилась на Эгвинн. Кости налились тяжестью, мышцы болели, словно она участвовала в состязании в беге. Эгвинн с трудом могла дышать, но все же она продолжала концентрировать усилия, желая передать Джайне Праудмур всю свою силу, магию, душу.
Джайна открыла глаза, которые из льдисто-голубых превратились вдруг в огненно-красные.
- Нет!
- Да! – в голос ответили Эгвинн и Джайна.
- Вам не остановить Полыхающий Клинок! Мы будем править этим миром, мы уничтожим все преграды на своем пути! Мы….аааааааааААААААААРРРР РРРРРРРРРР!!!
Вопль Змодлора повторило не только горное эхо, но и восемь ведьмаков. Связанные со Змодлором невидимыми узами, они почувствовали его агонию. Угасающим взором Эгвинн видела, как чудовищное тело Змодлора искажается, скручивается, из открывшихся ран брызжет кровь.
Заклинание, написанное Эгвинн, будто разорвало воздух надвое, открывая портал в Искривленную Пустоту. Эта прореха начала затягивать в себя тело Змодлора.
- Нееееееееет! Вам не поймать меня в ловушку сно…
Голова демона скрылась в портале вслед за телом. А ведьмаки все продолжали вопить, даже когда земля содрогнулась у Эгвинн под ногами. Спустя Мгновение замолкли и они, скрывшись в глубинах Искривленной Пустоты. Там им уготованы куда более страшные муки, чем те, которым они пытались подвергнуть жителей Калимдора.
Портал закрылся, но пещера продолжала сотрясаться. Как истинный солдат, Лорена немедленно подметила очевидное:
- Пора уходить!
Но Эгвинн не могла пошевелиться. Все ее тело налилось страшной тяжестью, единственное, что ей удавалось – не закрывать глаза.
Один из сталактитов сорвался с потолка и вонзился в землю на расстоянии вытянутой руки от коленопреклоненных Эгвинн и Джайны.
Последним, что услышала старая Хранительница, было заклинание телепортации, произнесенное юной волшебницей.
Эпилог
Леди Джайна Праудмур вновь стояла на вершине Бритвенного Холма, взирая на Даротар.
Вскоре она услышала низкий, монотонный гул, знаменующий прибытие дирижабля Тралла. На этот раз вождь прибыл в сопровождении элитного отряда, большинство которого, однако, осталось в корзине, в то время как Тралл спустился на землю, чтобы приветствовать Джайну. Один воин, которого Джайна не знала, спустился вслед за ним. Он встал в трех шагах позади Тралла, опершись на боевой топор.
- Ты мне не доверяешь, Тралл? – усмехнулась Джайна.
Тралл улыбнулся в ответ:
- Меня предал один из ближайших советников, Джайна. Я решил теперь держать ухо востро и иметь при себе охрану. На всякий случай.
- Мудрое решение.
- Так угроза миновала?
- Кажется, да, - кивнула Джайна. – Змодлор и ведьмаки, выполняющие его приказы, изгнаны в пространство Искривленной Пустоты. Освободить их будет нелегко даже Пылающему Легиону – да ради такой мелкой сошки как Змодлор они и стараться не станут.
- Хорошая работа. Жаль только, что мы не успели покончить с ним до того, как пролилась кровь, - рука Тралла потянулась к поясу, на котором висел талисман в виде пылающего меча. Джайна подумала, что, должно быть, он принадлежал Бурксу - советнику, который примкнул к Змодлору, как некогда Кристофф. Согласно отчету майора Дэвина, поданному вместе с прошением об отставке, Тралл казнил Буркса на глазах у своего войска за союз с Полыхающим Клинком. Джайна вздохнула:
- Нам очень повезло, Тралл. Змодлор в ответе за то, что произошло, но на самом деле он просто разжег пламя былой ненависти. С какой легкостью он подтолкнул твоих и моих людей начать сражение у Северной Заставы.
- И правда. Нам было гораздо проще сражаться бок о бок с общим врагом – Пылающим Легионом. А в этот раз…, - он смолк.
В воздухе повисло молчание.
- Помнишь, я говорила, что после того, как мы решим эту проблему, нужно будет подписать договор о союзе между нашими народами?
- Да. Этот союз должен пережить нас с тобой, ведь и орки, и люди хотят жить на этом континенте. Мы должны официально оформить соглашение.
- Давай встретимся через неделю в Кабестане – это нейтральный порт, там мы сможем обсудить детали.
- Согласен. Я приведу с собой Калтара – мудрейшего из нас.
- Мудрее даже Вождя? – не удержалась Джайна.
- Гораздо, - рассмеялся Тралл. – Да будет так, Джайна.
- Отлично. Что ж, Тралл, прощай. Увидимся через неделю.
- Прощай, Джайна. И да будет наш союз теперь прочен как никогда.
Джайна кинула, и произнесла заклинание, немедленно перенесшее ее в кабинет.
Там ее уже ждала Эгвинн. Несколько дней она не приходила в сознание, после того, как упала в обморок в пещере. Какое-то время Джайна опасалась, что Хранительница так и не придет в себя.
Тогда, Джайне едва хватило сил, чтобы телепортировать их троих из пещеры к подножию Вершины Багрового Тумана, подальше от самого тумана. Но не дальше – ей как-то удалось связаться с Терамором, и за ними прилетел дирижабль.
Если Джайна выглядела весьма помято, когда поднялась на борт, то Эгвинн и вовсе была слаба, как котенок. Сон и тарелка с горячей едой вернули девушку к жизни. Эгвинн потребовалось гораздо больше времени. Прогноз Главного Целителя был неутешителен, но через несколько дней он провозгласил, что у Эгвинн здоровье эльфа. Она уверенно шла на поправку.
Сейчас Эгвинн сидела в кабинете Джайны на стуле для посетителей.
- Наконец-то вернулась.
- Я вижу, вы совсем поправились, Магна. Вы и ваш острый язык.
- Похоже на то, - рассмеялась Эгвинн.
Джайна скорее упала, чем села на свое место - она чувствовала себя уставшей. Ей и самой не помешало бы отдохнуть несколько дней после испытания, выпавшего на ее долю, но она не могла себе этого позволить. Не было управляющего, на чьи плечи можно было возложить хоть часть обязанностей. Дьюри делала, что могла, но, не смотря на всю свою расторопность, была не в состоянии справиться со сложными нюансами управления Терамором. Лорена была более сметливой, во всяком случае, что касалось вопросов армии, но не всех остальных. Джайна не могла спокойно предаться отдыху – этот факт раздражал ее целителя – и чувствовала постоянную усталость.
Она посмотрела на Эгвинн, устремившую куда-то в пространство взгляд зеленых глаз. Джайне стало нехорошо при мысли, что они одержали победу над Змодлором только потому, что она выбрала нагорье Утеса Клинка для телепортации ящериц. Даже если бы она узнала о причастности Змодлора к происходящему без помощи бывшей Хранительницы, она вряд ли смогла бы справиться с демоном и его фаворитами в одиночку.
- Я хочу поблагодарить Вас, Маг…Эгвинн. Без Вашей помощи мы бы не справились.
Эгвинн в ответ только склонила голову.
- Я полагаю, Вы хотели бы вернуться на Утес Клинка?
- Вообще-то нет, - на лице Эгвинн появилась столь редкая улыбка.
- Нет? – Джайна удивленно моргнула.
- Я хотела бы побывать там еще раз, чтобы забрать кое-какие вещи и в последний раз собрать урожай, пока ящерицы не вытоптали сад. Я слишком долго находилась вдали от мира. Думаю, пришло время снова начать жить в нем. Надеюсь, мир не будет против.
- Уж точно нет, - оживилась Джайна. В глубине души она надеялась услышать от Эгвинн подобные слова, но и мечтать не смела, что ее надежды сбудутся.
- Раз такое дело, у меня тут открыта вакансия управляющего. Эта должность требует определенных знаний, интуиции. Этот человек должен время от времени ставить меня на место и делать выговор, когда необходимо. Я бы сказала, что Вы идеальная кандидатура на это место – особенно, что касается второй части.
- Конечно, но вот на счет первых двух качеств я сомневаюсь, - рассмеялась Эгвинн. – Хотя, за тысячу лет должна же я была приобрести какие-то знания и проницательность.
Эгвинн встала с места. Джайна последовала ее примеру.
- Я согласна, - сказала Хранительница, протянув ей руку.
Джайна пожала ее.
- Великолепно. Еще раз спасибо, Эгвинн. Вы не пожалеете.
- Нет, но ты, возможно, пожалеешь, - Эгвинн снова уселась на стул. – И вот мой первый совет как твоего управляющего – Кристофф был прав. Змодлор мелкий демон, у него ни за что не хватило бы ума самостоятельно заварить такую кашу.
- Но Вы ведь сказали, это он основал Полыхающий Клинок, - нахмурилась Джайна.
- Да, но Полыхающий Клинок был создан с целью собрать побольше душ. Змодлор не может быть автором такого сложного плана. Ты сама говорила, что он не единственный демон, который остался в землях Калимдора после изгнания Пылающего Легиона.
- Что Вы хотите сказать, Эгвинн? – Джайна знала ответ на этот вопрос, но чувствовала, что должна услышать его из уст Хранительницы.
- Я хочу сказать, Джайна, что мы, возможно, еще услышим о Полыхающем Клинке.

 

[Aneaverus]

откуда ты это взял?

 

[fasterr]

Спасибо! Книга про артаса очень понравилась, что ж поделаеш, буду и эту распечатывать)

 

[Ixion]

[quote name='Aneaverus' timestamp='1341876369' post='720438']
откуда ты это взял?
[/quote]
В инете полно мест где можно скачать качественный перевод)