[size="6"]Акинос-дипломат[/size]
Акинос Стальной Коготь шествовал по мощёной дороге через Аллею Героев, щурясь от лучей яркого утреннего солнца. В этой буйно зеленеющей долине орк мог бы почти забыть бесплодные холмы, которые его народ звал теперь своим домом, выжженные пустоши, которые они пересекли прежде, чтобы добраться туда, и даже сражения, в которые они ввязывались по дороге. Когда он ступил в тень огромной статуи, его память увлекла его назад, к тем инферналам, с которыми он сражался, к пылающим монстрам, которые отняли жизнь у столь многих его собратьев по оружию...
Дребезжание доспехов у него за спиной вывело Акиноса из задумчивости. Ага, его сопровождающие из городской стражи Штормграда, жарятся в своей полированной стали. Хотя его клинок покоился в ножнах, как и было обещано, Акинос представил, как он обращается к искусству ходящего по ветру, скользнув им за спины, затем наносит единственный необходимый удар...
Но нынче он дипломат. Впрочем, если людишки заставляют его всюду бродить в сопровождении этих молокососов, по меньшей мере, он мог бы научить их паре трюков.
Повернувшись к статуе, он взглянул на странные людские загогулины, начертанные на основании.
— «Кадгар», — прочёл он, — «Хранитель Вечного Дозора в Крепости Стражей Пустоты. Его магия осветила дорогу за Тёмный Портал», — Акинос обернулся, опёрся на прохладный камень постамента и взглянул на стражей. — И вы зовёте его героем?
Два розовощёких переглянулись, а потом тот, что моложе, ответил.
— Верховный волшебник остался в чужом мире, дабы защитить нас. Если б не он, одни солнце и камень знают, что могло бы пройти через Портал.
Очевидно, это была история, которую ему рассказывали множество раз, слова, которые он слышал ещё будучи ребёнком и теперь лишь глупо повторял своими собственными губами.
— И да восславится эта жертва, королевство обрело мир, — произнёс Акинос, утвердившись в своей догадке об окончании этой истории, едва молодой человек улыбнулся... Впрочем, улыбался он только до тех пор, пока орк не продолжил.
— Конечно, теперь враг, от которого он оборонял вас, возвратился, чтобы уничтожить всех и каждое живое существо в Нордсколе, а затем обрушить чуму на твой народ, — он осмотрел фигуру, возвышающуюся над ним. — Странно лишь, что сам волшебник не вернулся. Кого ещё может предложить эта аллея?
— Генерал Туралион, рыцарь Серебряной Длани, — сказал стражник, указывая на другую статую. — Мой дядя, Данат Дунгалион, один из величайших воинов, когда-либо рождённых этим городом.
«Ах да, твой дядя — тот самый, который не только помог уничтожить мой дом, но и пленить мой народ», — подумал Акинос-мастер клинка. Акинос-дипломат же сказал.
— Что ж, юный Дунгалион, ты доказал, что вы, люди, себя любите.
Старший страж наконец взорвался.
— Я служил вместе с дядей этого парня, когда мы преследовали сбежавших военнопленных, и это место вполне им заслужено. Служил вместе с прекрасными воинами и героями других рас Альянса, и все они тоже здесь — эльфийский следопыт Аллерия, например. Быть может, здесь будут и статуи орков, раз мы теперь такие большие друзья.
Последнее он выдавил сквозь сжатые зубы.
Акинос припомнил слова своего учителя: «Когда обороняющийся становится агрессором, используй свой клинок, чтобы создать острую защиту».
— Я приветствовал бы подобное событие, — произнёс он. — Мой боевой вождь Тралл достоин места в этой аллее, равно как и Гром Адский Крик, и волшебница Альянса Джайна Праудмур. Быть может, даже таурен вроде Кэрна Кровавого Копыта. Все они герои.
— Один из этих быков? — фыркнул страж. — Тебе ещё повезло, что здесь, в этом святом месте, есть место для одной расы зверей, чего уж говорить о нескольких.
Акинос обернулся к Дунгалиону.
— А будь здесь место лишь для одной статуи — кто бы это был?
— Утер Светоносный, — произнёс юноша. — Паладин Серебряной Длани и миротворец, убитый предателем-принцем.
— Нет, Кристоф, — возразил тот, что постарше, косясь на Акиноса. — Это должен быть лорд Андуин Лотар. Он отбил эту землю у завоевателей.
Губы Акиноса сложились в натянутую улыбку.
— В таком случае, вы вряд ли поддержите мой выбор.
— Ну и кто же это? — спросил Дунгалион.
Вновь Акинос услыхал голос учителя: «Когда, наконец, тебе открылась брешь, дай клинку волю». Направляясь назад, к городу, он подал знак следующему рядом молодому стражнику.
— Кристоф, позволь поведать тебе о великом Оргриме Молоте Рока, воине и вожде, тени, которую не могла удержать ни одна тюрьма.
Он слышал у себя за спиной скрип кожаных перчаток старшего стражника, когда кулаки того в гневе сжались. Если Советом Штормграда можно будет столь же легко играть...
Что ж, тогда, пожалуй, быть дипломатом не так уж плохо...
